– Не все, – возразил я и добавил с трудом: – Аскланделла.

Она чуть улыбнулась, сделала еще глоток, взяла двумя пальцами заварное пирожное с кремом и осторожно откусила.

– Но слишком многие, – ответила она. – К примеру, вы везде стараетесь появиться без своих лордов. А это вызывает их недовольство.

– Не слишком, – пояснил я. – Мои лорды понимают, у меня очень быстрый конь, а у них просто улитки.

– Где вы такого приобрели?

Я ухмыльнулся.

– Идя по стопам своего отца, герцога Готфрида, я тоже немало постранствовал. Что-то терял, что-то находил. Просто находок оказалось больше, чем потерь.

– Расскажете?

– А поверите?

Она улыбнулась.

– Вам? Поверю.

– Это потому что я такой замечательный?

– Нет, просто вы и так окружены тайнами. И что-то в вас необыкновенное… Нет, не вещи. Необычность внутри вас, сэр Ричард!

Я покачал головой.

– Мои лорды так не считают.

Она презрительно фыркнула.

– А им нужно ломать головы? Вы с ними пируете, первым бросаетесь в бой, щедро раздаете захваченные земли, награждаете титулами… Что им еще надо?

– Хотите сказать, что при неудаче припомнят все мои странности?

Она прямо посмотрела мне в глаза и сказала отчетливо:

– А разве вы сами так не думаете?

– Я постараюсь не потерпеть поражений, – ответил я, вспомнил о потере Сен-Мари, Мезины и Ламбертинии, добавил тяжело: – По крайней мере, сокрушительных. Сокрушающих.

Она произнесла тем же ясным голосом:

– А какова настоящая цель, сэр Ричард?

– В смысле?

Она покачала головой.

– Будь вы завоевателем, как вас называют, вы бы не остановились на Сакранте. Дальше просторы Эстии, долины Сизии, гористая Меция, Аганд… а эти королевства, на мой взгляд, слабее Сакранта.

– Знаю, – ответил я. – Неслучайно их послы развили здесь такую бурную деятельность. А короли Агилольф и Геесинк прислали всех воинов, которых смогли наскрести, в мою армию, поставив во главе наследников трона.

– И что вы?

Я посмотрел на нее с интересом.

– Аскланделла… а поймете?

– Попробуйте.

Я сказал чуточку виновато, сообразив, что перехватил:

– Вы слишком… прекрасны. Но говорят же, что…

Она произнесла с некоторой надменностью, перебив меня на полуслове:

– Простите, я знаю, что говорят.

– Хорошо, – сказал я, чувствуя, как медленно нарастает раздражение, не люблю, когда меня переигрывают, – а известно ли вам, принцесса, что Господь творил не Землю, а намного больше – вселенную, отыскав в себе крохотнейший уголок, а в той вселенной в самом дальнем уголке есть… назовем его королевством «Галактика», где опять же в дальнем уголке наша Земля… что вовсе не огромная, а песчинка в просторах космоса… и не плоская, а круглая, как яйцо черепахи…

Она поинтересовалась:

– А что такое черепаха?

Я запнулся, сбившись, что-то я слишком издалека зашел, сказал уже без прежнего жара:

– Возможно, всемирная магия, оставшаяся от древних времен, как-то отличает меня, знающего устройство мира, от остальных, незнающих? И в какой-то мере готова исполнять мои приказы… несколько охотнее, чем даже занимающихся магией всю жизнь, но людей диких и невежественных?

Она произнесла спокойно и не меняя выражения лица:

– А вы уверены, что мир именно таков… а земля круглая?

– Уверен, – ответил я, – хотя что это меняет? Для меня, как и для всех, солнце встает на востоке, перемещается по небосводу на запад, а затем опускается к краю плоской земли, за который и прячется. А утром на востоке поднимается то ли новое, то ли это старое проволокли за ночь с запада на восток под днищем и используют повторно, пока ресурс позволяет. Так что я не собираюсь кого-то переубеждать и доказывать то, что мне для моей деятельности завоевателя и захватывателя вовсе не нужно.