– Настал новый день. – Нежный, бархатистый голос словно обволакивал, укутывая заботой и теплом. – Сегодня третье апреля две тысячи сто тринадцатого года. Большой колониальный корабль «Пангея» находится в пути уже двадцать два года, восемь месяцев и четыре дня. Вам выпала огромная честь…

 С этих слов начиналось каждое утро, и каждое утро они отзывались во мне блаженным воодушевлением. Искин называл экипаж избранными, без устали повторяя, что будущее человечества зависит от нас. Вкрадчивым маминым голосом виртуальная женщина говорила о долге и ответственности перед всей цивилизацией, о решающей роли экипажа в судьбе будущей колонии. Конечно, где-то в глубине сознания я понимал, что это моё воодушевление всего лишь результат умелых психологических манипуляций да воздействия вводимых в кровь моего спящего тела гормонов. Но эти мелочи меня не беспокоили. Да, чёрт возьми, мне нравилось быть избранным, чувствовать себя частью грандиозного проекта. Поэтому я зачарованно слушал виртуальную женщину, забыв о досадном исчезновении Вики. Слушал до тех пор, пока искин не произнёс:

– До активации программы пробуждения осталось двенадцать лет, два месяца и четырнадцать дней. Это совсем небольшой срок. Время – единственный ресурс, которого людям никогда не хватит.

Дёрнувшись, словно от удара током, я пропустил мимо утреннюю мудрость ассистента. В эту же секунду развеялся гипнотический морок дурацкого воодушевления. Двенадцать лет?! А как же Вика? В груди, будто что-то сжалось от обидной несправедливости, а в голове возникли беспорядочные вопросы. Почему так рано? Что могло произойти на борту, срочно потребовавшее разбудить врача-репродуктолога из резервного экипажа?

– Ассистент! – перебил я торжественную речь искина. – По какой причине выведена из симуляции Вика?

– Я фиксирую гормональный всплеск. Ты взволнован? – Виртуальная женщина одарила меня укоризненным взглядом.

– Почему разбудили Вику? – повторил я.

– Программа пробуждения не активна. Резервный экипаж находится в анабиозе согласно полётному плану.

– Где тогда Вика?

– В экипаже две Виктории: техник инженерной службы Евдокимова и второй навигатор Жукова. Кто из них тебя интересует?

– Никто! – рявкнул я. – Гордеева Виктория… – я осёкся, вдруг поняв, что не помню Викиного отчества, хотя я ведь даже какие-то анкеты на Земле заполнял за неё. – Корабельный врач Гордеева!

По виртуальному лицу ассистента пробежала рябь. Добродушно улыбаясь, женщина молчала. Я надеялся, что сейчас она очнётся и расскажет о какой-нибудь внеплановой тренировке, куда переместили Вику. А все мои тревоги и опасения окажутся банальной разбалансировкой гормонов.

– Специалиста с такой фамилией в экипаже нет, – вынес вердикт искин.

– Как это нет?! – От этого заявления у меня перехватило дыхание. – Это ошибка!

В симуляции определённо произошёл сбой, оставалось убедить в этом систему. Затевать спор с ассистентом было бы глупо, а вот постараться указать на признаки ошибки, как в ситуации с… Мне вдруг почудилось, что недавно я уже сталкивался со сбоем системы, но вспомнить, в чём он заключался, не получалось.

– Ассистент, сколько человек входит в резервный экипаж?

– По штатному расписанию экипаж «Пангеи» составляет сорок три человека, – не задумываясь, отчеканил искин.

– Скольких космонавтов ввели в анабиоз перед стартом с Земли?

– Резервный экипаж полностью укомплектован. Все сорок три космонавта были введены в состояние сохранения.

– Сколько человек сейчас находится в симуляции? – с нескрываемым волнением спросил я, чувствуя, что ухватился за нужную ниточку.