– У тебя три моста, включишь все, подъём пологий, грузовик пустой, машина наверх козодоем взлетит, – говорит Горохов уверенно. – Да и камней там нет. Так что давай туда. Давай-давай, не спи, Федя, не спи.

Шофёр чуть не плачет и что-то шепчет одними губами, опять, наверное, проклинает соседа, что втянул его в это дело. Но делает то, что от него требуют. Сворачивает к большой песчаной дюне, что тянется вверх и за гору.

– Миша, а сколько до Кытлыма? – спрашивает Горохов, когда колеса грузовика на пониженной передаче начали проминать под собой первый песок дюны.

– Километра два, может три, – отвечает охотник, – вот за этой горой.

И вправду, вскоре из песка появляются первые обломки зданий. Бетонные стены с дырами окон.

«Кытлым».

Андрей Николаевич снова открывает заднее окошко и смотрит назад. Нет, он не ошибся, никакие это не охотники за ними едут. Там, на востоке, в лучах катящегося к закату солнца, он уже и без всякой оптики различает пыль. И источников у этой пыли два. Два как минимум.

«В лучшем случае пятнадцать километров осталось. Но, может быть, и всего десять. Быстро едут, сволочи!».

Действительно, как ни гнал Горохов Федю, как тот ни напрягал мотор грузовичка, те, кто ехал за ними, здорово сократили расстояние. Всего за час.

«И кто же может так гонять по степи? «Багги». Эта небольшая машинка может. Но это машина пижонская. Скорее всего, это «Вараны». «Варан-60», похоже, он. Мощный, проходимый, шесть человек влезает, ещё кузов для снаряжения. И этих «варанов» две штуки. В них можно набить двенадцать человек. Возможно, это те самые ловкие ребята, с которыми я уже виделся».

Горохову очень не хотелось, чтобы его догадки были верными, но уж больно редко он последнее время ошибался.

– Едут? – коротко интересуется Шубу-Ухай.

Горохов кивает ему, наконец закрывает заслонку и оборачивается к водителю.

– Федя, ты давай-ка, поднажми.

– Да куда же ещё-то?! – чуть не плачет Фёдор, человек, видно, волнуется за свой грузовик.

– Давай-давай, поднажми, – не отстаёт от него уполномоченный, – мы почти приехали. Ещё немного, получишь два рубля и домой поедешь по холодку.

А Фёдор вдруг вылупил глаза и заорал ему в ответ:

– А-а-а…!

То ли от тоски, то ли от неутолимой злости. Но делать нечего, и, надеясь закончить всё это побыстрее, он давит на газ. И грузовик, урча коробкой, ползёт вверх – уверенно, но не так, конечно, как обещал уполномоченный. Ползёт, а не летит вверх козодоем. Дальше ехать было нельзя, даже на машинах с отличной проходимостью.

– Миша, нужно всё делать быстро, – говорит Горохов, выскакивая вслед за Шубу-Ухаем из кабины. – У нас минут пятнадцать всего.

– Я уже понял, – спокойно отвечает охотник, доставая рюкзаки и воду из кузова, – отдыхать не будем… Пойдём.

– А я? – тут же вылез из кабины и Фёдор. – Может, скажете, кто там за нами едет?

Горохов не отвечает ему, достаёт два рубля, протягивает их водителю. Он старается всегда выполнять обещанное. Протягивает деньги Феде, и когда тот берёт, закидывает рюкзак на плечи, сверху укладывает связанные вместе баклажки с водой, берёт винтовку. Получается не очень легко, но он предполагал заранее, что так будет, так что…

– Нам туда, – взвалив на себя свою ношу, говорит ему Миша и указывает ружьём на относительно пологий подъём в гору.

Без слов уполномоченный двинулся в ту сторону.

– Миша, а кого мы везли то? – и так как охотник не ответил ему, он снова спрашивает: – Эй, а ты хоть кто? – спрятав деньги интересуется на прощание водитель.

Горохов оборачивается и представляется ему: