Аккуратно выбираюсь из-за стола, пересекаю зал и выхожу в коридор в поисках туалета. Заметив нужную комнату, захожу внутрь, включаю кран с холодной водой и, намочив ладонь, брызгаю себе не лицо. Капли застывают на щеках, губах и шее, слегка остужаю разгоряченную кожу. Проделываю эту процедуру еще несколько раз, а затем промакиваю лицо бумажным полотенцем.

Выхожу из уборной, на ходу поправляя платье, и прямо слету врезаюсь в кого-то. Так, что аж немного назад отпружинило. Ох нет... Не в кого-то, а в Реймана, который в этот самый момент выруливал из-за угла.

Для него наше столкновение, кажется, тоже стало неожиданностью, потому что он вздрогнул, рвано выдохнул, но тем не менее успел придержать меня за локоть, чтобы я не рухнула.

И вот мы стоим друг напротив друга на расстоянии дыханья, а он... Он меня не отпускает. Кожа в тех местах, где сомкнуты его пальцы, полыхает огнем, и несколько бесконечно долгих секунд мы поглощаем друг друга глазами, не говоря ни единого слова.

- Извини, - наконец произносит он.

- Ничего, - отзываюсь я, моргая и вырываясь из омута его лазурного взгляда.

Он неспешно, как бы нехотя отпускает мой локоть, и я делаю шаг назад. Собрав волю в кулак, разрываю наш затянувшийся визуальный контакт, и, обогнув Дениса, возвращаюсь обратно в зал.

Перед глазами все плывет, а сердце в груди трепещет пойманным мотыльком... Нет, это безумие какое-то! Чистой воды помешательство! Ну разве можно после стольких лет, после такого болезненного разрыва, после предательства, которое меня чуть не уничтожило, вот так раскисать?

Занимаю свое место рядом с Белкиной и то ли от жажды, то ли от нервоза разом опустошаю бокал шампанского. Реймана в зале не видно, и я расслабленно выдыхаю. Хоть несколько минут посижу в покое.

Денис

Возвращаюсь в зал и тут же выхватываю из толпы тоненькую фигурку Риты. Она сидит на стуле, слегка покачиваясь в такт музыке, и выглядит, как ожившая фантазия. Самая мучительная и самая яркая.

У меня вдруг возникает сумасшедшее желание подойти к ней поближе, поговорить, втянуть носом ее волшебный цветочный запах. С одной стороны, это глупо и безрассудно. Но с другой... Я ведь видел... Нет, даже не видел, а чувствовал в ней живой отклик. Когда мы столкнулись в коридоре и на мгновенье соприкоснулись взглядами, меня прям захлестнуло.

И наконец я решаюсь. Подхожу к Рите со спины, мягко касаюсь ее плеча и наслаждаюсь легкой дрожью, пробежавшей по ее телу. Девушка оборачивается и опаляет меня синевой глаз, приправленной немым вопросом во взгляде.

- Потанцуем? - протягиваю ей раскрытую ладонь и застываю.

А вдруг откажет? Вдруг рассмеется прямо в лицо?

Но она соглашается. Легкий кивок головы, воздушное прикосновение ее пальцев, томительные секунды пути до центра зала - и вот мы с Ритой танцуем, покачиваясь на волнах упоительной мелодии Медляка:

Давай последний раз, как в последний раз,
Давай не как всегда, давай сейчас,
И пусть никто нам не мешает, родная,
Мы молча вспомним то, что намечтали когда-то,
И пусть кому-то сбудется, танцуй
Со слезами на глазах, я буду вспоминать твой запах
И буду знать, что ты самая-самая...
Ты самая-самая-самая-самая-самая...

Внешний мир исчезает, люди вокруг перестают существовать. Передо мной только она. Рита. Моя и не моя. По-прежнему родная и по-прежнему желанная.

Я посильнее стискиваю ее ладонь, и вдруг взгляд цепляется за татуировки на наших руках, которые образуют целое сердце: одна половинка ее, другая - моя. И вроде бы ничего такого, но от увиденного в моей душе разрывается настоящая бомба. Я ведь люблю ее. До сих пор люблю. И, чего уж лукавить, никогда не перестану любить.