Эта короткая исповедь раскаленным железом отпечатывает на моем сердце каждое сказанное Денисом слово. Мне и больно, и радостно, и томительно - все сразу. И эти эмоции, губительные, но в то же время прекрасные, берут и обрушиваются на меня, словно цунами. Удивительно, что с ног не сбивают.
Песня заканчивается, и я, так ничего и не ответив, мягко отстраняюсь от Дениса, чувствуя, как внутри все полыхает и дымится. Иду обратно к своему месту, пытаясь унять чересчур сильную внутреннюю дрожь.
Надо ехать домой, надо покинуть этот вечер, пускай он и в самом разгаре. Это какое-то наваждение, морок какой-то. Если сейчас не уйду, точно произойдет что-то непоправимое.
- Это че такое было? - хмуро интересуется Белкина, очевидно, имея в виду наш с Денисом танец.
- Не спрашивай, - качаю головой я, доставая из сумочки телефон.
- Ритон, прости, конечно, но если ты до сих пор что-то чувствуешь к этому смазливому гаду, то ты просто дура.
- Знаю, что дура! - вспыхиваю я, потому что слова подруги очень уж перекликаются с моими собственными переживаниями. - Знаю! Я бы все отдала, лишь бы не чувствовать! Душу бы продала, чтобы не трепыхаться перед ним как стебелек на мартовском ветру! Невыносимо! Невыносимо это...
Мой голос дрожит, а на глазах выступают слезы.
- Ладно, Ритуль, извини, что я так резко, - смягчившись, Ксюша обнимает меня за плечи. - Но ты не забывай, что почти три года продержалась. Еще немного, и он исчезнет их твоей жизни насовсем.
- Хорошо, - торопливо киваю, промакивая салфеткой глаза. - Я поеду домой, Ксюш. Что-то настроение пропало веселиться.
- Езжай, - одобряет Белкина. - Отдохни, комедию какую-нибудь посмотри, а завтра созвонимся. И помни, ты сильнее, чем кажешься.
Вызвав такси, чмокаю подругу в щеку, прощаюсь со знакомыми и покидаю шумный зал ресторана. Иду по пустынному коридору и почти достигаю выхода, когда за спиной слышу шаги. Оборачиваюсь, хотя, и не глядя, прекрасно знаю, кто позади.
Денис приближается ко мне уверенной походкой. Одна рука в кармане элегантных модных брюк, в другой он держит пиджак. Белая рубашка застегнута не на все пуговицы, а под ней виднеются татуировки.
Громко сглатываю в надежде, что он не намерен продолжать наше общение. Просто подошел попрощаться, просто хочет пожелать удачи...
- Ты домой? Давай провожу, - предлагает он так, будто и не было всех этих лет, будто мы до сих пор вместе.
"Беги, глупая, беги!" - вопит мой внутренний голос, и я осознаю, что это чертовски хороший совет. Но пошевелиться не могу. Стою как вкопанная и отчаянно пытаюсь одержать победу в своей внутренней борьбе.
Не дождавшись моего ответа, Денис подхватывает меня под руку, и мы вдвоем выходим на улицу. Вдали я замечаю такси и, набрав побольше воздуха в легкие, выдаю:
- Провожать меня не нужно, спасибо. Я меня вон, уже машина подъехала.
- Какая? Тот красный Опель? - проигнорировав первую часть моего высказывания, уточняет парень.
- Нет, белая Шкода, - зачем-то говорю я.
- А, вижу, - кивает Денис и все так же под руку тащит меня к нужному автомобилю.
Открыв дверь и усадив меня на заднее сидение, Рейман, к моему великому ужасу, огибает машину и опускается рядом. Напряжение достигает пика, и я смотрю в одну точку прямо перед собой, совершенно не зная, как мне реагировать и что говорить...
А сказать-то явно стоило! Стоило возмутиться, вытолкать его из такси, напомнить, что он мне больше никто!
Но я молчу. Сижу ровно, обхватив руками колени, и молчу. А когда машина плавно трогается с места, выезжая с парковки, до меня вдруг доходит, что я только что подписала себе приговор.