– Благодарю. Вы свободны, товарищ Ивлев. – сказал мне Андропов.

– Рад был пообщаться, товарищ председатель, – сказал я и направился к двери.

Эх, как приятно слышать от самого главы КГБ, что я свободен!

Румянцев, сидевший на стуле рядом с дверью, тут же подхватился и открыл передо мной дверь. Вышли с ним в коридор, Румянцев закрыл дверь за мной, но мы ещё молчали, пока не отошли метров на десять по коридору.

– Ну ты, парень, даёшь, – сказал восхищённо Румянцев. – Нервы у тебя, конечно, хоть в космос отправляй. Тебе что, правда всё равно, что перед тобой сам Андропов сидел? Ты как начал анекдот рассказывать, я чуть не помер из-за того, что ты творишь. Но председателю анекдот понравился, я заметил по его лицу…

– Почему всё равно? – спросил я удивлённо. – Естественно, я понимаю, что это очень важный человек, но меня ж сюда позвали не за красивые глаза, чтобы я ими растерянно хлопал, а как человека, чьё мнение интересно руководству комитета. Значит, моя задача предельно проста – сконцентрироваться на работе. Было бы непрофессионально с моей стороны трястись, мекать и бекать, отвечая на вопросы или делая доклад. Да и, честно говоря, насобачился я уже эти доклады делать. Более того, только в этой аудитории, в компании офицеров КГБ, я и могу немного расслабиться.

– Расслабиться? – удивился Румянцев. – Что-то я тебя совсем сейчас не понял.

– Не, ну ты сам подумай, вот выступаю я где-нибудь на каком-нибудь заводе или в магазине, и постоянно есть опасения, что какой-нибудь антигосударственник попадётся, который начнёт всякую муть лепить антисоветскую. Придется долго думать, как выкрутиться, чтобы не попасть вместе с ним в проблемы за компанию. И только здесь, в стенах Комитета государственной безопасности, я могу быть полностью уверен, что никто не попытается что-нибудь антигосударственное отчебучить. Логично, что это расслабляет…

Румянцев долго смеялся. Я понимал, что ничего такого особенно смешного я не сказал, просто у него так нервы проявляются. Боялся же, небось, что я что-нибудь там ляпну не то в присутствии Андропова. А потом ему, как куратору, влетит по полной программе.

Это правильно, – подумал я. – Значит, опытный человек, везде возможные подставы ищет. Далеко в любой организации пойдёт тот, кто так мыслит…

Но мне, конечно, было безумно интересно. Вот доклад, который я сделал практически на самом верху, в такой серьёзной организации, как Комитет государственной безопасности. И ведь скоро многое из того, что я в этом докладе сказал, сбудется. Какое это влияние окажет на судьбы Советского Союза? Начнёт ли мне больше доверять Андропов и советоваться в каких-то важных делах? Смогу ли я через Андропова предостеречь советское руководство от некоторых глупостей, которые потом окажутся фатальными? Но всё это покажет только будущее.

А пока что, конечно, я наконец смог расслабиться. Всё же эти дни доклад для Андропова висел над плечами. Не так чтобы очень сильно меня волновал – я битый жизнью циничный старик, но всё же, естественно, немного волновался. Главным образом, чтобы не сорвалось все по моей вине, мало ли заболею и голос потеряю, или в аварию попаду… Уж слишком привык я выполнять взятые на себя обязательства точно и в срок…

***

Москва, Московский государственный историко-архивный институт

Женя Брагина очень хотела пообщаться с Кариной на занятиях. Но первую пару та пропустила, так что ей пришлось этот разговор отложить. Но ближе к концу первой перемены Карина все же мышкой скользнула в аудиторию. Обрадованная Женя тут же коршуном метнулась к ней: