Альфредо вздохнул, но сильно возражать не стал. Сам понял, что аргументы у меня правильные, крыть нечем. Сделал еще пару неуверенных попыток переубедить, но, видя мою настойчивость, футляр с часами забрал обратно.

Уверен, что скоро увижу его с ними на руке. Уж больно лицо выразительное, еле довольную улыбку сдерживает, небось предвкушает, – думал я, провожая Альфредо до двери. Экспрессивно попрощавшись со мной и поблагодарив еще раз, итальянец ушел.

Проводив Альфредо, вернулся к размышлениям над докладом по терроризму.

Следующий тезис – полностью избежать терроризма в СССР невозможно. Мужское население массово проходит через армию, где многих обучают и использовать, и делать, в том числе, взрывные устройства. Взрывчатку добыть тоже несложно. Множество карьеров, где что-нибудь взрывают, по всей стране. Множество военных складов, не за всеми из которых ведется должный присмотр. И наследие войны – на местах сражений взрывчатку тоже найти не так и сложно. Значит, надо рассматривать это как неизбежное зло, но усиливать меры безопасности. Предложу-ка я, наверное, всеобщую дактилоскопию… Заодно и очень положительно повлияет на раскрываемость уголовных преступлений. Все равно в двадцать первом веке к этому все придет, а честному человеку скрывать узор своих пальчиков ни к чему и сейчас…

Что еще? Жесткие досмотры в самолетах. Сейчас то, что творится в аэропортах – словами не описать… Проноси что хочешь с собой, по факту, в салон. Хоть мачете, хоть гранату, хоть обрез, досмотра как такового практически и нет. Бронированные двери в кабину пилотов тоже неплохо бы ввести. Черных копателей прижать по-настоящему, всей мощью серьезного государства. Часть из них однозначно оружием и взрывчаткой приторговывает. Хорошо, когда у них покупают взрывчатку, чтобы рыбу глушить, а если цели совсем другие?

Создать повсеместно ОМОН. Набор через очень жесткий отбор, чтобы прошедшие гордились своей работой. Чтобы был в каждом крупном городе, с возможностью добраться быстро до ближайших аэропортов, вокзалов и других уязвимых мест с точки зрения терроризма.

Написал все это, а остальное на вечер оставил. Задача мозгу поставлена, к вечеру еще какие-то идеи точно появятся. Тогда и допишу доклад. Спешить не стоит, а то вдруг серьезно к нему отнесутся. Много жизней тогда можно будет спасти, если что-то толковое еще вспомню, и это внедрят. Ненавижу террористов… Сколько горя они приносят реальным людям во имя своих идеальных целей…

Пошел и устроил себе поздний завтрак. Посмотрев на часы, вдруг вспомнил, что мне должен был вчера фоторепортёр позвонить от Силина. Очень странно, заместитель главного редактора не создал у меня впечатление человека, способного забыть о таком важном вопросе. Серия статей по заказу самого Захарова, фотографии точно хорошие нужны. Набрал тут же Ганину. К счастью, она была на месте.

– Вера, а можно узнать, почему мне не позвонил фоторепортер, обещанный Силиным?

– Синицын не перезвонил? – очень удивилась она, – неужели Силин забыл ему сказать про тебя? Может, телефон неправильно переписал… Сейчас разузнаю и наберу тебя.

Жду. Пять минут, десять, а скоро и тридцать. Да что же такое творится у них? До этого у меня впечатление сложилось о редакции газеты «Труд» чрезвычайно положительное. Она напоминала один, прекрасно слаженный механизм. А тут сначала Синицын не отзвонился, а теперь и Ганина куда-то пропала…

Вера перезвонила только через час, когда я уже совсем перестал понимать, что происходит.

– Паша, как хорошо, что ты тогда позвонил мне!