Зайдя в кабинет и пройдя к своему столу, Морозова тяжело опустилась на стул, пытаясь унять эмоции и привести в порядок мысли.

– Что с вами, Ольга Вениаминовна? – подскочила к ней сидевшая в кабинете Галия. – На вас лица нет. Может вам водички налить или чаю сделать? Что случилось?..

***

Москва

Всех обзвонил. Снова в жесткой конкуренции с горожанами за доступ к телефону. Времени ушло – полный мрак. А куда деваться, если с домашнего звонить по таким вопросам – не вариант…

Правда, радовало, что никаких ЧП вроде нигде не случилось у подопечных. У всех все хорошо на словах. Ну, так не бывает, конечно. Понятно почему мне так говорят – не хотят лишний раз тревожить. Значит, все равно нужно будет поездить по предприятиям, хоть по одному в день.

Так, теперь нужно ехать в «Труд». Авось уже и фотографии готовы у Щавелева, он обещал быстро сделать, не возиться. Знает, что ему хороший шанс дали засветиться в глазах начальства, знает и что случайно такой шанс получил, из-за болезни признанного мастера, Синицына. Использует его с умом – получит возможность продвинуться в иерархии газеты, начнут его на более престижные задания посылать регулярно.

И что не менее для меня важно, должны уже и материалы собрать по воровству персонала в садиках и школах Москвы те студенты, которых Силин обещал на это дело отрядить. А оттуда уже к Некредину за подарком…

Ганина очень мне обрадовалась, когда я у нее появился. Даже внимания не обратила на кулек с сушками, что был у меня в руках, против обыкновения.

– Паша! Откачали Синицина! Успел ты вовремя сообщить нам! Есть еще и шанс, что и к работе однажды вернется. К нему, правда, пока не пускают, но Силин лично звонил главному хирургу, и тот сказал, что шансы хорошие… – выскочила она из-за стола с энтузиазмом. Думал даже, что обнимать меня начнет в порыве энтузиазма, но обошлось.

Совершенно искренне порадовался вместе с ней. И молодец она, что про это именно вначале упомянула, а не про дела. Что дела – жизни людские важнее.

Но к делам мы тоже перешли. Достала Ганина две папки. В одной оказались газеты из архива редакции с теми самыми материалами про школы и детские сады.

– Их только обязательно вернуть надо будет. – попросила Вера.

– Обязательно верну, – твердо пообещал я, – я все еще два тех мешка что в прошлый раз вынес, с собой вожу. Множить залежи бумаги точно не буду.

Кивнув, она открыла вторую папку.

– А вот и фотографии от Романа. Мне лично понравились.

Я стал рассматривать их с интересом. Вскоре облегченно выдохнул – да, у парня точно есть талант…

***

Москва. Центральная студия документальных фильмов.

Шапляков все никак не мог забыть о том, что так и не предупредил Галию, что у нее могут быть проблемы с КГБ. После того, как он посетил ее квартиру, угрызения совести по этому поводу стали терзать его все больше и больше. Такая красивая пара, видно, что живут душа в душу, и такие детки хорошие! Возможно, щупальца КГБ уже сжимаются вокруг них, тем более, что у них вон, и родственник в Италии имеется. КГБ такого не любит… А они к нему так хорошо отнеслись… Ни копейки ни взяли за дорогущие импортные журналы… Он возился с ними, сидя с итальянско-русским словарем в руках над интервью маэстро европейского кино, но это только усугубляло ситуацию. Смотрел на журналы и видел перед глазами светящееся от радости лицо Галии, которое очень скоро омрачится страхом…

Наконец, он все же не выдержал. Ну, подписка, и что же с того? Надо же и человеком оставаться! Дальше Сибири не сошлют… И там тоже режиссеры нужны наверняка. А так – Галия хоть подготовиться немного сможет к коварным вопросам офицеров КГБ, когда они к ней придут. Авось и отобьется…