– Как и обещал, я вас буду в этом безоговорочно поддерживать, – радостно закивал Лосев.

– Рассчитываю на это.

– Ну что же, значит, мне завтра с утра после планерки надо пробежаться по некоторым кабинетам. Заручиться поддержкой… – задумчиво сказал Лосев.

Ваганович решил, что раз все зашло так далеко, то самое время выяснить, кто именно находится в этом списке. Ясно, что список этот состоит из тех людей, что и будут совать ему конверты при каждой проверке, обеспечивая его безбедную жизнь на пенсии…

– А мне можно узнать, о ком ведется речь? – спросил он собеседника.

– Да, конечно, Аркадий Павлович. Признаться, удивился, что вы меня в прошлый раз не спросили. Ну, естественно, Колпаков Егор Романович… Я его к вам уже как-то и направлял…

И он со значением посмотрел на Вагановича. Тот молча кивнул.

– Ну и начальники второго и третьего цехов тоже в деле…

– А начальник первого цеха? – поинтересовался Ваганович.

– Нет, этот чистоплюй, как и Алироев. Нацелился карьеру сделать в нашем министерстве, как тот же Алироев, и удивительно, что Ахмад уже на пути в одно из министерств, а наш Валерий Матвеевич все еще с нами… У него дядя там в начальниках. Не больших, среднего звена, но как племянник опыта наберётся на производстве управленческого, обещал туда его выдернуть. Побыстрее бы, может, и цех этот нормальный человек тоже возглавит, с которым всегда можно будет обо всем договориться.

Отправив Лосева восвояси, Ваганович задумался. Мандраж у него, определенно, был. Но как только он представлял нищую жизнь на пенсии, которая наступит, как только закончатся достаточно скромные сбережения, как тут же стискивал зубы и соглашался с тем, что рискнуть все же имеет смысл…

***

Берлин

Долго без дела стоять не пришлось. Начали подъезжать грузовики, и с них приступили, выкрикивая по спискам группы на разных языках, к раздаче знамен и флажков. Обратил внимание, что каждая из делегаций сама выбирала, с чем идти. Одна из азиатских делегаций снарядилась цветками и такими крохотными флажками, что мне с моей позиции и видно не было, что за страну они представляют.

Но советской делегации, конечно, вручили множество огромных флагов СССР, кто бы сомневался… И один из них тут же достался мне. Прекрасно, мышцы надо развивать. Буду нести его, держа повыше над головой, сколько уж там понадобится, тут тебе и бицепсы, и трицепсы будут задействованы…

Тут к нам подскочил Мартин. С улыбкой до ушей. И бросился с нами обниматься с таким видом, словно мы с ним не виделись уже года полтора как, а не только недавно в Москве расстались… Даже Эмму Эдуардовну приобнял, к некоторому ее смущению…

Дошла очередь и до меня. Похлопал его по спине и спросил:

– Ну как тебе на родине?

– О! Изумительно! – поднял он вверх большой палец.

– Как твои тетя и дядя? Передал им от меня привет?

– Передал, – ответил Мартин и как-то сразу погрустнел. – Тетя, оказывается, сильно болела. А мне они говорить не стали, чтобы я в Москве не тревожился. Сговорились, понимаешь. Ей даже операцию очень сложную делали в январе, как теперь выяснилось. И она два дня была в коме. Но к счастью, выкарабкалась, и теперь почти в полном порядке.

– Ого! – сказал я и покачал головой.

– Вот именно, ого! Как будто я не родственник, ни слова мне не сказали! – Мартин явно до сих пор был обижен. – Но ладно, из хороших новостей, что они с дядей скоро приедут к нам в Берлин. Я им сказал, что ты тоже будешь, и Эмма Эдуардовна тоже здесь, так они так обрадовались! Настояли на том, чтобы я обязательно вас тоже в ресторан привел!