– И как, пахло?

– Ясное дело. Это же заводские работяги. Но ей сказал, что не пахнет. Она так презрительно поджала губы и сказала что-то про мужскую солидарность. Теперь по утрам уже сама ходит их обнюхивать.

Мещеряков развернулся к Кудрявцеву.

– Ну а ты Макс, что скажешь? Согласен с Чарой? Все у нас в порядке, Дружинина не роет против нас?

Пожав плечами, тот ответил:

– Никаких гарантий дать не могу, но похоже на то. Она при мне никого не расспрашивала о том, что может нам проблемы создать. И у других работяг аккуратно выяснял – ничего такого. Она вообще мало спрашивает, больше приказы отдает. Комиссар в юбке.

– Ладно, теперь ты, – повернулся Мещеряков к Панкову.

– Да я как все… Подтверждаю, – почесав затылок, сказал Паня. – Что ничего она не копает. Ругается на всех, злит людей, стращает их и удовольствие от этого получает. Работяги ее люто ненавидят. Работай я там на самом деле, уже бы тоже нервно на нее смотрел.

– Ну и твое мнение, Лев Егорович, – спросил он зама.

Спиридонов, кашлянув, сказал:

– Ничего компрометирующего мы не нарыли. Ни на заводе, ни следя за ней по дороге на работу и с работы. В свободное время бегает по магазинам, ни с кем подозрительным в парках и около статуй не встречается. Наши возможности, увы, сильно ограничены.

Кивнув, Мещеряков задумался. Достаточно ли этого, чтобы идти к Захарову?

– Отпусти ребят, я кое-что еще скажу… – неожиданно сказал его заместитель.

Парни не обиделись, что Спиридонов не хочет посвящать их в свои секреты. Напротив, обрадовались, и поспешно ушли. Дождавшись, когда хлопнула дверь, Лев Егорович сказал:

– Последний вариант, что остался – в квартиру ее залезть. Порыться там в бумагах, нет ли чего. Но на это ты должен просить санкцию у Захарова. Дело скользкое, он должен быть готов через милицию помочь, если что не так пойдет…

***

Диана и Фирдаус купили билеты в Рим на вечер, и, вернувшись домой, тут же заказали звонок к Тареку, зная, что в это время он обычно всегда в офисе. Телефонистка уже знала, что с этого номера звонит иностранный гражданин и быстро их соединила. Отец очень обрадовался, услышав голос сына.

– Фирдаус! А я как раз хотел вас позвать в гости! Уже даже звонил в торгпредство, чтобы подобрали вам билеты на эти выходные…

– Поздно, отец, мы уже сами к тебе едем! Вылетаем ночью в Рим, там переночуем и с утра сразу к тебе.

– Значит, к обеду приедете… Очень хорошо, у меня есть что обсудить с вами! И мама будет очень рада!

Тут к Тареку кто-то пришел, так что ему пришлось быстро свернуть разговор, только и успел, что пожелать им счастливо добраться.

– А что ты не сказал, что мы у него пробудем совсем ничего и поедем в Ниццу? – спросила Диана мужа. – Сразу бы сказал если, то успел бы.

– Да неохота его расстраивать, что Больцано всего лишь промежуточный пункт. Одно дело ему там скажем, в приятной семейной атмосфере, другое – вот так по телефону, – махнул рукой Фирдаус, – в любом случае пару дней придется побыть из вежливости.

– Ну если пару дней, то хорошо, – кивнула Диана, – а то в прошлый раз, как мы там задержались, я заскучала.

– Не скучай в этот раз, думай там лучше, что скоро будем отдыхать на море в Ницце! Тебе там точно понравится!

Про Париж он говорил точно также, а меня едва там не ограбили… – подумала Диана, – ладно, авось хоть Ницца меня не разочарует.

***

Сегодня у меня были лекции совершенно блатного характера – по магазинам «Березка». Ионов очень постарался, выбирая мне места для чтения лекций, в надежде, что я не брошу работать в будущем со «Знанием». Подумал, что КГБ могло бы брать пример с Ионова, а не подпускать к работе со мной каких-то неприятных личностей.