– А когда полетим?

– Да хоть завтра! – сказал Фирдаус.

– Отлично! – воскликнула радостно Диана. А сама подумала, что надо тогда сегодня обязательно встретиться с Артамоновой и предупредить, что уезжает в Ниццу. И спросить заодно, смогла ли она помочь Пашке с этой поездкой в Берлин…

***

Москва, Лубянка.

Майор Муравьёв был немало удивлен, когда помощник Вавилова выдернул его к нему на прием, ничего не объясняя. Первая мысль – что он где-то напортачил. Но где? И если даже так, то почему проблемы не начались на уровне начальника отдела? Да и над ним есть начальство, с чего вдруг сам зампред… Разве что сразу на расстрел… Но на расстрел он точно не наработал, чай, не агент ЦРУ. Так что он томился в приемной, делая всевозможные предположения. Наконец, Дорохов снял трубку после звонка и сообщил ему, что можно заходить. Причем прошел впереди него и представил его генералу. Муравьев впервые был в таком высоком кабинете и ему все эти ухватки были в новинку.

– Михаил Андреевич, сразу перейду к делу, по которому понадобится ваша помощь, – сказал Вавилов, предложив ему присесть за стол, и Муравьева отпустило. Фух! Он нигде не напортачил, это не вызов на ковер… Зампред как-то странно на него посмотрел, видимо, не поняв, почему он так переменился в лице, и майор тут же исправился:

– Внимательно вас слушаю, товарищ генерал!

– Дело не совсем приятное, но кому-то нужно им заняться со всем возможным тактом. Есть такой Павел Ивлев, который у нас лекции читает. Может быть, были на них?

– Сам не сподобился, но отзывы слышал, хорошие.

А сам подумал – вот еще, буду я по сорок минут в марлевой маске сидеть в помещении со спертым воздухом. Сейчас и так дышать нечем в такую жару…

– Так вот, он подписку не давал. Но уровень доверия у нас к нему высокий. Поэтому он и допущен читать лекции. Пока что все понятно?

– Так точно, товарищ генерал!

– Необязательно так официально, у нас полуформальный разговор. Так вот, один наш коллега наломал дров с ним сильно. Начал от него подписку требовать, уволил из НИИ Силикатов, где он на полставки был нами устроен в качестве платы за эти лекции. Обычно с ним майор Румянцев работал, но он сейчас в отпуске и уехал из Москвы. Я уверен, что Ивлев очень зол на нас после такого, но нам, вернее вам, необходимо восстановить с ним добрые отношения комитета. При этом у нас уже был с ним один неприятный инцидент несколько месяцев назад, когда нам уже пришлось извиняться за неправильные действия с нашей стороны, что ситуацию для вас резко усложняет. Все понятно?

Нет, конечно, Муравьеву ничего не было понятно. Кто такой этот Ивлев, что сам зампред требует от него бежать к нему извиняться? Вот это номер! С другой стороны, раз Вавилов так его ценит, может состояться хорошее знакомство на будущее. Ну и какой у него выбор, собственно?

– Все понятно, Николай Алексеевич.

– Сразу прикиньте, прямо здесь, что мы можем ему предложить в качестве извинения? При этом учтите, что дом у него полная чаша, и машина есть. Жена, двое детей. Работает на полставки еще и в Кремле.

Кремль! – мысленно крякнул Муравьев, начиная сознавать глубину проблемы и почему Вавилов так вертится вокруг этого Ивлева. Кремлевских им трогать было категорически запрещено… А тут, получается, кто-то из наших кашу заварил так заварил… Кому это вожжа вдруг под хвост попала? Рискнул и проиграл, раз его сейчас к Вавилову вызвали помочь комитету замолить грехи. Так, и что такому важному перцу можно предложить, чтобы он сменил гнев на милость?

– А дача у него есть?