– А генерал Брагин твой что говорит? – не отставала супруга.

– Лёва? Ничего не говорит. Что он может сказать?

– А он знает, вообще?

– Откуда мне знать?

– Ну так узнай! Чего ты ждёшь? – разнервничалась жена до такой степени, что начала толкать обеими руками мирно сидящего с книгой в кресле мужа в плечо.

– Хорошо, хорошо! – поднялся прокурор и пошёл к телефону. – Привёт, Лёв, – дозвонился он до старого друга и, теперь уже и свата. – Как дела?

– Нормально. Что случилось? – услышав на заднем плане возню сватьи, все еще пытавшуюся, хоть и шепотом, наставлять мужа, спросил генерал Брагин.

– Да есть такой момент… Наши дети что-то не то задумали… Надо встретиться, Лёв.

– Что там? Всё плохо? – забеспокоился Брагин. – Мне сейчас приехать?

– Да нет, нет. Не так всё плохо! – остановил друга Томилин. – Просто, обсудить надо кое-что и выработать общий план действий.

– Завтра приеду с утра, – пообещал Брагин.

***

Воронеж.

Соглашаясь помочь мастеру, Галия никак не думала, что ей придётся участвовать в конкурсе в блоке свадебных причёсок. Почти до полуночи Валерий мыл, стриг и сушил ей волосы.

Галия сильно похудела, выйдя на работу, и платье заболевшей манекенщицы было ей немного великовато. Наташа попыталась подшить его хоть немного сзади вдоль молнии. Манекенщица Валерия была русой, а Галия брюнетка. Желая убедиться, что приготовленные украшения не будут слишком аляповато смотреться, мастер хотел тут же и уложить волосы Галии и примерить украшения, но Элла Родионовна, Наташина начальница, не выдержала.

– Валер, сорок минут сейчас укладывать будешь, потом опять мыть-сушить. Когда Галия спать-то будет? Хочешь, чтобы она с синяками под глазами завтра перед телекамерами позировала?

– А вы так уверены, что я выйду в победители? – горько усмехнулся высокий худой парень лет тридцати.

– С такими волосами, – удивлённо показала на Галию Элла Родионовна, – и не выиграть? Извини меня, Валер, но это очень постараться надо.

– Согласен, волосы шикарные, вообще, нетравленые, не пересушеные, работать одно удовольствие, как шёлк в руках. Вы, наверное, и не красились никогда?

– Нет, – улыбнулась Галия.

***

Москва. Квартира Томилиных.

В воскресенье генерал Брагин примчался к Томилиным, когда ещё десяти не было. Томилин молча протянул ему руку.

– Присаживайся, Лёв, – пригласила его за стол сватья плаксивым голосом.

– Да что случилось-то? – не выдержал генерал. – Вы скажете уже, наконец?

– Даже не знаю, как тебе сказать, – начал прокурор.

– Да уж как-нибудь, главное – быстро, – ответил генерал, чувствуя, что стало не хватать воздуха.

– Наша дочь вбила себе в голову, – всхлипывая, начала объяснять Марина Геннадьевна, – что если за полгода не забеременела, то своих детей уже и не будет.

– Что ещё за вздор? – удивился Брагин и почувствовал, что его отпускает. – Давайте летом в Грузию её отправим, говорят, там санаторий есть, после него все рожают.

– Подожди, Лёв. Это ещё не всё, – остановил его Томилин. – Тут ещё одна проблема нарисовалась…

Генерал опять почувствовал себя нехорошо.

– Что ещё? Надеюсь, мой дурак не решил разводиться из-за этого?

– Нет-нет! Что ты! – переглянулся Томилин с женой.

– Они ребёнка из детдома взять решили! – зло выпалила сватья.

– Нафига? – растерянно уставился на Томилиных Брагин. Он ожидал чего угодно, только не этого. – Сдурели, что ли, совсем?

– Слышать ничего не хотят, – опять начала жалобно всхлипывать Марина Геннадьевна. – Уж мы к ним ездили, просили…

Брагин взглянул на Томилина, тот лишь поднял глаза к потолку и покачал головой.