11. Глава 10

   Мое отношение к Лансу нельзя было назвать нормальным - я упорно видела в нем ребенка.  Хорошо хоть не своего - с головой пока порядок. С подсознанием уже, похоже - нет.  Иначе не ловила бы себя на том, что подсчитываю: 36 – 17 =...  И вполне…  Если бы не проклятая мутация, у меня мог быть сын этого возраста… не Ланс, но Лёша – запросто.  Алекс… Александр.  Да – назвала бы Сашкой.  Всегда нравилось это имя.

  Несмотря на то, что мальчишка видел меня голой и в процессе не самых эстетичных манипуляций, зла на него я не держала. Необъяснимо… но так. Зато сочувствие и бабья жалость зашкаливали, а еще ответственность.  Отсюда и неодолимая потребность заботиться. По сути, он был первым лично моим пациентом, да еще и возраста подходящего.

  Ночью его было жаль особенно, потому что тогда бедолага точно не притворялся.  Во сне сосуды расширяются и чувствительность нервных окончаний возрастает.  Ему действительно было очень больно и предплечье тоже болело, хотя и меньше ноги.  Оно опухло и посинело - сплошная гематома…  Холод, капустные компрессы… через пару дней можно будет подключить тепло и мази.  Это понятно… Я просиживала с ним по полночи, держа за руку или делая холодные компрессы на лоб - посторонние ощущения отвлекают от боли.  Дешам громко храпел рядом - через стенку.  Для него поставили еще одну кровать - колченогую и грубо сбитую, с матрасом, набитым сеном.  Доктор спал богатырским сном и просто не слышал стонов больного, так что моя забота где-то была и оправдана.  Да я просто не смогла бы уснуть!

   Но вот днем… я подозревала что, увидев такое ответственное отношение, парниша стал сочувствием моим манипулировать.  Грамотно это делал, не наглел, но и от себя почти не отпускал.  

   Я полдня готовила рассасывающую мазь из корней лопуха по рецепту Дешама.  Мужчина знал прорву народных рецептов и отлично ориентировался в их применении.  О чем это говорило?  О том, что он постоянно ими пользуется.  И я теперь тоже буду. Он делал свои записи, и я свои - на русском.  Так вот - мазь эту я колотила, сидя рядом с Лансом.  Он же тоскует… именно так, горестно прикрыв веки:

-  Я так тоскую один, мадам...  Разрешите, мою кровать вынесут на воздух?

   Французы...  В крови это, наверное.

-  Мари, вы не представляете, на какие безумства способны вот такие молодые оболтусы! – злился Дешам, - вы привяжете его своим добрым отношением, которого он может вообще никогда не знал! И он почувствует себя вашим рыцарем, защитником…  Влюбленность будет толкать его на подвиги, и он даже ждать не станет… он сам будет искать причину защитить вас или ваше имя!  Закончится тем, что вы же будете штопать его после дуэли, а то и оплакивать, чего доброго!

-  Разве между нижними чинами возможны дуэли? – поразилась я.

-  А они что – не мужчины? – в свою очередь удивился доктор.

   Ну, так-то – да…   И я взялась предотвращать.

   Держалась ровно, песен о голубках больше не пела, не бежала немедленно на каждый стон, вообще старалась держаться на расстоянии, но получалось не всегда – проведать друга и подчиненного повадилась уйма народу.  И заодно поговорить о собственных болячках, пожаловаться, а то и напроситься на осмотр.

   Уже пару дней рядом постоянно мелькали чужие мужские лица – молодые и не очень, усатые, прокопченные солнцем и кострами, прорезанные морщинами и только-только украшенные первым пушком.  Пестрила разными цветами форма, на столе будто сами собой стали появляться презентики в виде яблок и лесных ягод.  А когда и веточка с желудями, цветок или булочка...