Вот только мыслям о поверенных, завещаниях и защите своих прав, как и мыслям о том, куда делась настоящая Лесана - неужто на мое место? как она выживет в условиях еще более жесткой Москвы? - суждено было пока остаться лишь  ростком, не разросшимся в молодое древо. Потому что меня завалили обязанностями так, что я вздохнуть лишний раз не успевала, не то что подумать о собственной судьбе или переменах в ней.

А уходить, гордо задрав нос, не зная местности и законом, я пока не была готова - уж точно не  в отсутствие цели и направления. Потому что считала - уходят не откуда-то, а куда-то. И желательно туда, где найдется один человек - или кто он такое - которому я сначала расцарапаю морду, а потом заставлю отправить меня домой.

В поместье Жьяр мое утро начиналось раньше всех - с растопки дома и чистки всех медных, железных, металлических штук на которые указывала «щедрая» рука хозяйки. Чистить следовало отвратительно пахнущей смесью от которой слезились глаза, а после натирать специальной ветошью - до боли в онемевших пальцах.

Затем подавала завтрак.

Помогала с уборкой.

Кормила свиней… и да, чесала их. Для этого следовало выбрать удобный камень с гладкими краями и водить им по спине довольных хрюшек. Не знаю, может они от этого вкуснее становились, но я не отказывалась от подобного «удовольствия». Это было хоть какой-то передышкой.

А потом снова ныряла в обязанности.

Сортировка белья - стирал его устрашающего вида автомат, и я бы никогда тому не доверила ничего. По моим ощущениям он жрал его, а не делал чистым.

Глажка.

Роль «принеси-подай-сделай» у молодых фру - Катержины и Илоны. Те оказались адскими стервами и регулярно выдавали в мою сторону  не только противоречивые задания, но и щипки, и гадости.

- Ох, какие  у тебя отвратительные распухшие руки. Спрячь их, а то меня стошнит!

- От тебя воняет - меняй одежду, прежде чем подходить к нам.

- Кто так ставит чайник? Ни манер, ни осанки - деревенщина!

Меня это не задевало. Не то что я была бесчувственной - просто в отличие от сказочной Золушки, витающей в облаках, хорошо понимала подоплеку всей этой истории и причины их поведения. Это в своей реальности я и правда оказалась предельно наивна… здесь же мне приходилось быть настороже и оставаться максимально рассудительной и хладнокровной.

Пока что удавалось.

Вечера у меня были заняты  нескончаемыми хозяйственными поручениями, что выдавала домомучительница, так что спать я ложилась за полночь - и снова подъем до рассвета.

Подобный режим имел единственный плюс - позволял привыкнуть к этому миру и не давал мне времени скатиться в истерику. Потому что стоило мне подумать, что это и есть моя дальнейшая возможная жизнь, что я больше не увижу своих близких, я больше не буду полноправным членом общества и обречена на подобный бред, как в горле разрастался такой комок, что я переставала дышать.

Хотелось орать, визжать и крушить все вокруг, вопрошая небеса, за что мне такое…

Но я выдыхала и шла чесать свиней.

Так прошло шесть дней. И  только на шестой я поняла, что далеко не так наблюдательна, как мне казалось.

Меня отправили в лес собрать ягоды, потому что фру захотелось пирожных с «василами» - круглыми и голубыми, как шепнула мне повариха и протянула железный кругляш на цепочке.

Я недоуменно посмотрела на него.

- Что это?

- И это запамятовала? - ру Шион всплеснула руками, - Говорила же тебе - лекаря надо навестить.

- Да поздно уже, - вяло отмахнулась.

- Это «нАйденник», чтобы в лесу не затерялась и домой вернулась.

Черт, компас что-ли? Так я не умею обращаться с ним…