– То есть за несколько кровавых лет.

– Самое большее – месяцев.

– Вспомните предыдущее восстание против Триумвирата. Сколько трупов валялось на ступенях Небесного дворца?

– Этого больше не случится, – сказал Вайшра.

– Почему?

– Потому что у нас есть она. – Вайшра кивнул в сторону Рин.

Тсолинь с опаской покосился на нее.

– Бедное дитя, – сказал он. – Мне так жаль.

Рин вытаращилась на него, не понимая, о чем он.

– И время на нашей стороне, – быстро продолжил Вайшра. – Ополчение разбито Федерацией. Оно не сразу соберется с силами. И оборону восстановить быстро не получится.

– Но все же даже в лучшем случае Дацзы контролирует северные провинции, – сказал Тсолинь. – Лошадь и Тигр никогда от нее не отступятся. На ее стороне Чан Энь и Цзюнь. Этого ей вполне достаточно.

– Цзюнь не станет сражаться, зная, что ему не победить.

– Но он может и победить. Или вы считаете, что сумеете выиграть войну одними лишь угрозами?

– Если я получу вашу поддержку, мы завершим войну за несколько дней, – нетерпеливо заявил Вайшра. – Вместе мы возьмем под контроль побережье. Каналы – мои. А восточный берег – ваш. Наш объединенный флот…

Тсолинь поднял руку.

– Мои люди сражались уже на трех войнах, и каждый раз при новом правителе. А теперь получили первую возможность долго жить в мире. Вы же хотите привести к их порогу гражданскую войну.

– Гражданская война и так назревает, признаете вы это или нет. Я лишь подстегиваю неизбежное.

– Мы можем и не пережить это неизбежное, – печально сказал Тсолинь. В его глазах читалась тоска. – Мы слишком многих потеряли в Голин-Ниисе, Вайшра. Мальчишек. Вы знали, что́ командиры приказали солдатам накануне осады? Им велели написать письма домой. Сказать родным, что они их любят. И что не вернутся. Генералы отобрали самых сильных и быстрых солдат, чтобы те доставили письма, ведь от их присутствия на стенах все равно ничего бы не изменилось.

Он встал.

– Я говорю «нет». Мы еще не оправились от шрамов Опиумной войны. Не просите нас опять проливать кровь.

Вайшра схватил Тсолиня за руку.

– В таком случае, вы будете соблюдать нейтралитет?

– Вайшра…

– Или выступите против меня? Мне следует ждать, когда Дацзы подошлет ко мне убийц?

Тсолинь поморщился.

– Я ничего не знаю. И никому не помогаю. Оставим это как есть, хорошо?

– Мы просто позволим ему уйти? – спросила Рин, когда они отошли на достаточное расстояние.

Резкий смех Вайшры ее удивил.

– Думаешь, он доложит императрице?

Рин это казалось очевидным.

– Ясно же, что он не с нами.

– Но будет. Он боится войны. Из-за грозящих провинции опасностей. Но столкнувшись с выбором между войной и уничтожением, он быстро выберет сторону. И я его потороплю. Приведу войну в его провинцию. Тогда у него не будет другого выхода, и подозреваю, ему прекрасно это известно.

Вайшра снова ускорил шаг. Рин едва за ним поспевала.

– Вы разозлились, – догадалась она.

Нет, он был в бешенстве. Она видела это по ледяной ярости в глазах и негнущейся спине. В детстве она научилась различать, когда чье-то настроение становится опасным.

Вайшра не ответил.

Она остановилась.

– А другие наместники? Они тоже отказались, верно?

– Они пока не решились, – ответил Вайшра, немного помолчав. – Еще слишком рано судить.

– Они вас выдадут?

– Они слишком мало знают о моих планах, чтобы их выдать. Они могут сказать Дацзы, только что я ею недоволен, а это ей и без того известно. Но сомневаюсь, что им хватит духа сказать даже это, – презрительно заявил Вайшра. – Они же просто овцы, будут молча наблюдать в ожидании, чья возьмет, и тогда поддержат того, кто может их защитить. До той поры они нам и не понадобятся.