– Кто это тут у нас? Неужели новая администраторша? – раздается за спиной насмешливый женский голос.

Мы с подругой стоим в очереди, болтаем и никого не ждем. Люди перед нами оглядываются на голос, но смотрят почему-то на меня. Наташка хмурится. Оборачиваюсь и вижу Еву, ту самую длинноногую злючку, которая претендовала на мое место. Взгляд ее не предвещает ничего хорошего.

– Надо же, ведь нам говорили, что отбор очень строгий и кого попало не берут, – продолжает она, обращаясь якобы к подружке, но глядя при этом в мою сторону. – А взяли какую-то мышь серую.

– Не обращай внимания, – цедит сквозь зубы Наташа, двигая поднос парня, стоящего перед нами.

Отворачиваюсь и молчу. Я как-то совершенно не настроена на ссору, тем более на глазах у коллег. С большинством из них мы еще не знакомы лично, не хочется произвести впечатление скандалистки.

– Может, за нее кто-то по знакомству попросил? – не унимается Ева. Ей явно плевать, что подумают окружающие. – Бедную родственницу решили из жалости пристроить?

Чувствую на себе всеобщее внимание. Даже разговоры затихли. Промолчать? Так она еще дальше зайдет в попытках меня оскорбить. И я отвечаю, спокойно глядя ей в глаза.

– Нет, у меня нет таких влиятельных знакомых. Просто начальству я понравилась больше других претенденток, не всегда все решают связи. Все-таки лицо компании выбирали, а не просто девочку бумажки перекладывать.

Хм, я попадаю точно в цель – если бы взглядом можно было убивать, от меня бы осталась кучка пепла. Рядом раздается смешок и перешептывания – видимо, капризную девицу пристроили именно на такую вот бумажную работу. И вряд ли коллеги ее сильно любят.

Ее белобрысая подружка тоже растерялась и молчит, хлопает неестественно густыми ресницами, приоткрыв явно увеличенные, точь-в-точь как у Евы, толстенькие губки. В один салон обе ходят, что ли?

Наташка тянет меня за локоть – наша очередь подходит.

– Девочки, не надо ссориться, – мурлычет она успокаивающе. – У нас так не принято, в нашем дружном коллективе.

Опомнившись, Ева вздергивает подбородок и идет брать поднос. Но она не из тех, кто оставит последнее слово за соперницей. Чуть позже, когда мы уже сидим и едим, она подходит и нависает надо мной, оперевшись руками на стол.

– А ты чего это дерзкая такая? – шипит она. Чисто змеища, только хвоста не хватает. – Думаешь, вытянула счастливый билет, жизнь удалась?

– Не жалуюсь, – неторопливо прожевав кусочек форели, отзываюсь я.

– Как пришла, так и уйдешь. Вылетишь со свистом.

– Как бы тебе самой не вылететь, милочка, – угрожающим тоном предупреждает Наташка. – Иди уже, поешь. Или на диете? То-то я гляжу, злая такая...

– Я предупредила, – фыркает Ева и удаляется, не удостоив ее и взглядом.

Зато Наташа с неприкрытым любопытством смотрит ей вслед.

– Да ты времени зря не теряешь, уже и врага нажить успела. Гляди-ка, пошла! Жопой крутит как пропеллером... А туфли из последней коллекции, между прочим, стоят как чугунный мост. Это кто такая вообще?

Пришлось рассказать подробности моего собеседования. Она выслушивает с живейшим интересом, обещает разузнать, в какой отдел в итоге приняли Егорову, и высказывает сомнения, что это чья-то любовница.

Если только бывшая, ведь ее цель – к боссу подобраться. Я не ошиблась с этой догадкой. Выясняется, что Вадим Анатольевич в настоящее время холост, а втереться в круг его общения вне работы почти нереально.

– В смысле, в настоящее время? – переспрашиваю я. – В обозримом будущем он жениться все-таки планирует?

– Кто его знает. Он уже был женат, сейчас в разводе, может, вообще не планирует никогда, – отвечает Наташка и смотрит насмешливо. – А ты с какой целью интересуешься? Понравился что ли?