– А сейчас тогда почему он распоряжается?

Почему-то Церберович мне сразу же не понравился. Есть что-то в этом человеке, что заставляет напрячься.

– Потому что мы первые, кого он увидел. Обзвонишь всех по списку? Не волнуйся, им всего-то надо напомнить, что планерка в девять тридцать в переговорной. Пусть к тебе привыкают.

Прежде чем я приступаю, появляется большой босс. Сегодня господин Морозов в черном. Ему очень идет.

Здоровается и задерживает взгляд на мне. Эмоций в этом взгляде прочитать не удается.

– Вы научились пользоваться кофемашиной? – спрашивает он.

Киваю в ответ. Он что, совсем меня за дурочку держит, которая даже этому за неделю научиться не в состоянии?

– Сделайте мне американо.

– Вам крепкий или средний? – переспрашиваю и тут же получаю пинок от Милы. Похоже, гендир лишних вопросов не любит.

– Крепкий, – отвечает он, приподняв бровь. – И побыстрее, будьте так добры.

– Не приставай к Морозову по пустякам, могла бы у Ольги спросить, – шипит Мила, едва он скрылся за углом. – Ну что ты возишься! Давай бегом.

Ставлю на поднос чашку с кофе, блюдце с сахаром и двумя порционными упаковками сливок. Несу все это в кабинет директора, стараясь не расплескать от волнения. Барби провожает меня удивленным взглядом, но ничего не говорит.

Путь к столу босса кажется длинным, как взлетно-посадочная полоса. Во время собеседования я и не заметила, какой все-таки у него огромный кабинет. Кабинетище. Прямо тронный зал, только ковровой дорожки не хватает.

Я иду, вцепившись в края своего подноса, и чувствую, как он неотрывно на меня смотрит. А я смотрю на пол перед собой, не смея поднять глаз. Улыбаться. Мне же надо излучать дружелюбие, быть милой и приветливой.

Через силу приподнимаю уголки губ. Почему так не по себе в его присутствии, я же не в клетку с тигром захожу! Вадим Морозов ничего плохого мне пока не сделал...

– Ваш кофе, – лепечу, ставя перед ним чашку.

От сахара и сливок он жестом отказывается. Собираюсь уйти, но он приглашает сесть на все то же место для посетителей.

– Не волнуйтесь, я не собираюсь вас наказывать за то, что кофе окажется невкусным. – Делает глоток. – Тем более, что вы приготовили его как положено. Меня не надо бояться, и вообще никого здесь – у нас дружный сплоченный коллектив.

– Хорошо.

Он все так же внимательно меня изучает, я – не смею на него взглянуть. Этот человек окружен аурой властности, невидимой, но ощутимой. Она подавляет, я к такому не привыкла.

– И вам не обязательно улыбаться мне, когда вы этого не хотите. Только посетителям.

– Хорошо, – повторяю, не сообразив, что еще сказать.

Секунды его молчания тянутся невероятно долго. Исподтишка поглядываю на его лицо и вижу легкую усмешку.

– Вы освоились на новом месте? Справляетесь?

– Да, все в порядке. Девушки мне помогают.

– Вот и прекрасно. Идите, Юлия, работайте. Будут какие-нибудь вопросы – обращайтесь к Ольге.

– Спасибо, – говорю я и про себя добавляю: “не надо”.

Почему-то уверена, что личная секретарша гендиректора вряд ли будет мне рада. Судя по всему, держится она особняком, дружбы ни с кем не водит. Еще и высокомерная – как же, ведь с Самим работает.

Морозов наконец меня отпускает, а я так и не поняла, зачем вообще вызывал. Лишний раз полюбоваться? Проверить, вписываюсь ли в идеально подобранный интерьер?

Вернувшись в приемную, успокаиваюсь. Здесь уже все привычно, я понемногу начинаю ощущать это место своим. Обзваниваю сотрудников. Поливаю цветы. Выполняю другие поручения по мелочи.

А потом отправляюсь обедать с Наташкой – к этому я тоже привыкла. Тем более, мы хоть и работаем в одной организации, в другое время не пересекаемся. Она не из тех, кто часто посещает этаж руководства, по должности не доросла.