* * *

- Сколько их на этой неделе, Джаспер? – эрцгерцог откинулся на спинку кресла и смерил племянника отрешенным взглядом.

Несмотря на всю важность беседы, мужчина был непривычно рассеян. Мысли против воли возвращались к событиям в библиотеке. Это юное создание с огромными глазами и острым языком отважилось поднять руку на хозяина! Если бы не титул графини, немедленно бы выставил за дверь. Конечно из-за разорившегося рода никакого скандала не будет, но… Это самое «но», невысказанное, еще не оформившееся в определенное отношение к новой служанке зудело на задворках его сознания, мешая сосредоточиться. Она, в отличие от других, не стремится забраться к нему в постель, о чем довольно прямолинейно заявила. Зная о баснословном состоянии его высочества, что может одним лишь росчерком пера вернуть роду Валентайн былое величие, девчонка, тем не менее, предпочитает тяжелым трудом добывать жалкие триста золотых в цикл. Он в день может потратить куда больше! И непонятно, что задевает сильнее: столь показное благочестие или прямой отказ. Его гордость однозначно задета, но прежде подобные пустяки его не волновали…

- Эдвард!

Его высочество поймал себя на том, что отрешенно смотрит на дверь, поглаживая указательным пальцем нижнюю губу. Сейчас он бы предпочел находиться в другом месте, например, по-прежнему, закрывшись отводящим глаза туманом, наблюдать, как графиня, разговаривая с книгами, порхает по библиотеке, определяя каждой свое место.

- Я должен о чем-то знать? – Джаспер вопросительно поднял бровь, тщетно скрывая плутоватую улыбку.

- У меня тот же вопрос. По поводу новой служанки.

- Ничего, что бы могло вызывать беспокойство.

- Ничего, - словно пробуя слово на вкус, повторил мужчина, выстукивая пальцами по столу тревожный ритм. – Хорошо. Что ты там говорил?

- Хотел бы я знать, что лишило моего дядюшку спокойствия!

- Тебе об этом прекрасно известно, Джаспер. Вот уже пять циклов причина моих тревог неизменна, - его голос, раньше полный боли и грусти, теперь стал холодным и сухим. Чего стоила подобная стойкость, когда сердце обливалось и кровоточило каждый день, каждый миг, когда каждый вздох напоминал ему о прошлом, особенно в этом проклятом особняке, откуда сейчас он не имел возможности сбежать! И она – это нелепое создание, первая, кто различил за маской безразличия горечь пережитого, изуродовавшего душу. Мужчина силой воли отвел мысли о новой служанке, так некстати нарушавшие рабочий настрой.

- Нет, здесь что-то иное, - улыбнулся Джаспер, но эрцгерцог не разделял веселья племянника, а потому разговор перетек в рабочее русло. – Если понадобится – ты всегда можешь мне довериться, - ответа вновь не последовало. – На этой неделе трое.

- Трое! – гнев эрцгерцога нельзя было уловить в спокойной интонации, но он читался в ледяных рунах, змеями поползших по столу от его ладоней.

- Ты знаешь, их будет все больше. Мы можем остановить это прямо сегодня. Нужно только…

- Нет!

- Эдвард! Это становится опасным! Люди гибнут. Среди слуг уже ходят разговоры…

- Они не станут лишний раз болтать. К тому же, слуг она не трогает, - эрцгерцог осекся, понимая, что племянник прав, но не желая, не находя сил принять единственно верное решение. – Мы должны поймать бруту.

- Не трогает? А как же Глория?

- Сама виновата. Ей было сказано не применять магию, - отрезал эрцгерцог, пытаясь оправдать произошедшее, хотя в душе понимал, что смерть этой невинной девушки на его совести. - Джаспер, мы должны, обязаны найти способ вернуть ее!

- Почему ты не можешь оставить это место и жить дальше? Забудь о ней, Эдвард! Ты уже ничего не исправишь. Поехали со мной в столицу, я познакомлю тебя с лучшими женщинами державы…