Резко поднос из моих рук пропал, а потом с грохотом упал на стол.

— Закончили? — грозный голос ректора заставил меня вздрогнуть. Его пропитанные яростью глаза прошибали насквозь праведным гневом. — Настя, быстро на учебу!

Спорить не хотелось. Даже не попрощавшись с гостем, я быстренько ретировалась. Во-первых, какой-то уж сильно недовольный сегодня был Арсений Александрович. Не с той ноги встал? Во-вторых, Попов меня порядком заколебал. Было слишком трудно играть увлеченную им девушку. Мужчина, которому больше пятидесяти, напирал на меня скопом так сильно, что хотелось кричать: «Помогите, насилуют!».

— Ой, Настенька наконец-то явилась… Вся такая запыхавшаяся, красная… — во весь голос поддела меня Виолетта Яковлева. Та сама, что к нам из Франции перевелась. Видимо, по этой причине решила, что самая крутая. — Интересно, чем ты там занималась, а? Опять на ректора вешалась? Бедолага уже не знает, куда от тебя бежать… Даже работать рядом устроилась, чтобы в нужный момент вовремя на ручки «случайно» упасть… Ох уж эта безответная любовь!

Мне пришлось бежать десять минут на каблуках по кампусам университета, чтобы не опоздать на пару. Я была голодная, уставшая и сонная. И последнее, что мне хотелось делать — спорить с кем-либо о какой-то ерунде.

— Молчание — знак согласия! — не унималась Виолетта. — Послать что ли Донскому корзинку с фруктами для утешения… Представляю, что бедолага каждый день переживает! Вот у меня есть парочка назойливых поклонников, и я от них та-а-ак устаю!

Тяжело вздохнув, я с улыбкой повернулась к Яковлевой:

— Зато я владею крутой фишкой с носом, о которой ты даже не слышала, солнышко.

— Какой же? — Яковлева прищурилась и даже немного вперед наклонилась. На ее лице читалось недоумение.

— Не сую его в чужие дела! — выкрикнула я (так, чтобы все в аудитории услышали) и развернулась к учебнику. С моим темпом жизни вообще не получилось ничего выучить. Все, как хотел наш дорогой ректор. Еще немного и меня выгонят взашей.

Увлеченная чтением, я даже не сразу поняла, что место рядом со мной больше не пустует.

— Не обращай внимания на нее, — прошептала с улыбкой Роза Ленская. Я ее особо не знала. Эта девушка поступила на магистратуру из другого места. — Эта Виолетта ни черта не делает, ни в чем не участвует и просто тебе завидует. А ты молодец. Столько на себя взвалила… Я бы не смогла! — девушка достала из сумки тетрадку и неловко протянула мне. — Буду рада помочь тебе с конспектами.

Это было первое хорошее, что случилось со мной за день. Роза оказалась очень приятной и доброй девушкой. Но когда закончилась пара, мы даже не смогли обменятся двумя словами. Снова пришлось бежать обратно в приемную ректора!

— Запыхалась, бедняга! — Арсений Александрович ждал меня в моем же кресле. — Попова ищешь, да? А я его домой отослал.

— Я вас не понимаю... — сведя брови на переносице, я следила за тем, как пальцы мужчины разломили на две части мой розовый карандаш! — Что случилось?

— Что случилось?! — Арсений Александрович резко вскочил с места. Медленно обходил меня, как какой-то музейный экспонат и разглядывал с недовольством. — Ты не пробовала поменьше краситься?

— Эмм… — я растерянно потерла затылок. — Я без косметики уже месяц хожу. Если выбирать поспать подольше или накраситься, то я выбираю первое!

Ректор вдруг удивленно посмотрел прямо на мое лицо. Будто проверяя: лгу я или нет? Изучал глаза, брови, скулы, а на губах оскалился:

— А вот этот вот блеск! Чтобы его завтра ту не было, поняла? И прически перестань делать. Не в клубе.