– Знаю я, и то, и другое, – ответила покладисто Дейра. – Дома девчонку вряд ли ждут, да и еще в таком состоянии ее одну вообще никуда отпускать нельзя. А уезжать она не хочет, потому что работу нашла в городской лавке сувениров. Маг высшего уровня, артефактор-собиратель трудится в дешевой лавке – обхохочешься. Это только в нашей стране такое может быть, чтобы таланты так просто зарывались. Между прочим, благодаря тебе, сыночек.

– Да хватит, – шепотом просвистел ли-тэ. – Я уже понял, что виноват, но прошлого не воротишь. – Ректор вдруг затих, а потом его низкий хриплый голос ушел в сторону: – Кажется, она просыпается, чувствую, как тепло колышется вокруг нее. Оно душит меня, будто запрещает находиться рядом. Я пойду, не нужно Мэй меня видеть – это причиняет обоим жуткие муки. Дейра, заберешь у меня часы их группы?

– Куда я денусь? Ты когда к королю отправляешься? И надолго?

– Завтра, вероятно. Меня должны вызвать. Насколько… не знаю. Если не отправят снова на передовую, то быстро вернусь, – мужчина явно не хотел уходить, стоял около кровати, я слышала, как назойливо поскрипывают его сапоги, а потом тепло скользнуло по краю одеяла, будто пальцы учителя прошлись по силуэту моей руки.

Меня затрясло сильнее, по телу пошли колючки, острее мелких иголок, которыми вышивала Сиэль.

– Нариэн! – угрожающе шикнула Ренц.

– Я осторожно, – промямлил ректор. – Не удержался. Прости...

Дверь хлопнула, шаги быстро удалились, словно ректор бежал от меня. Холодный воздух царапнул по горячим щекам, и я, открыв глаза, уставилась на стоящую у постели женщину.

– Думаешь, я позволю сыну страдать вот так пять лет? Не дождешься. Учительница наклонилась надо мной, поправила очки на переносице, прошептала что-то быстрое, блеснув синевой радужек, а потом пообещала:

– Будет больно, Мэй.

***

Нариэн

Я вышел из лазарета и устало прислонился к стене. Перед глазами все плыло и полыхало. Знал, что будет больно, но не смог в последний раз не почувствовать ее тепло.

И на мне нет обета. Мэй же в несколько раз больнее, потому она и упала в обморок.

Три дня после возвращения с войны стали для меня настоящей пыткой. Быть рядом с Мэй, слышать ее мелодичный голос, видеть изгиб спины, угол плеч, вздернутый подбородок и не иметь права прикасаться – сродни издевательству.

Я сам виноват во всем, должен был продумать план, поговорить с невестой до ухода на войну, а теперь и жить должен ради нее и оберегать, не прикасаясь.

Дейра предложила вызвать Енимира, но я наотрез отказался. Архимаг из Квинты за снятие с девушки запрета на чувства запросит в ответ что-то жизненно-важное, не расплатишься с долгом вовек. Я не готов снова рисковать. Поищу выход сам. Мэй ведь смогла меня спасти, и я ее смогу.

Буду терпеть и ждать. Смотреть, гореть и любить на расстоянии. Даже если много лет.

– Нариэн, – навстречу выплыла сияющая счастьем Ронна, по обыкновению в желтом роскошном платье, и внезапно повисла на моих плечах.

Я сжал ее руки перед собой, но сил не хватило оттолкнуть подальше. Болевой шок от прикосновения к Мэйлиссе, к запретному плоду, до сих пор выкручивал мышцы, отдавался острой болью в челюсти и мутил под горлом горечью.

Пользуясь моей слабостью, девушка полезла целоваться. Хоть я и пытался отвернуться, чужие губы скользнули по коже, язык потерся о зубы, пытаясь проникнуть в рот.

Я зашипел от неприязни и увернулся.

– Я так скучала, – лепетала Ронна. – Знала, что ты с этой малявкой ненадолго, что придумаешь, как избавиться от нее. Теперь ее сила – твоя? Правда?

Слабо потянул магичку за руки и отстранился. Меня качало: бессонница, частое пополнение оборотной силы Мэй, что будоражила кровь, а потом еще и нарушение блока – все играло со мной злую шутку. Я сейчас мог разве что согнуться пополам и сипло прокричать в воздух, что устал, но лишь стиснул зубы и снова отвернулся от наглости бывшей.