По данным Министерства торговли США, вклад информационного сектора в прирост ВВП в 1995–1998 гг. составлял от 21 до 31 %[24]. На долю ИКТ в странах ЕС приходится 40 % прироста производительности труда и 25 % прироста ВВП. От 70 до 90 % общей добавленной стоимости сектора ИКТ приходится в странах ОЭСР на услуги в области телекоммуникаций и компьютерных технологий. Доля таких услуг в общей добавленной стоимости коммерческого сектора услуг составляет 7,1 % в Ирландии, 6,2 % в Швеции, 5,6 % в США[25]. В Финляндии кластер «Информационные технологии» стал самым динамичным и конкурентоспособным экспортным сектором (ИКТ, телекоммуникационные услуги). По состоянию на 2000 г. этот кластер, в котором заняты всего лишь 3–4 % от общей численности рабочей силы, дает 1/3 общего объема экспорта и ныне создает около 45 % ВВП Финляндии. Доля экспорта в продукции сектора информационных технологий превышает 60 %, причем 85 % производимого информационно-технологического оборудования идет на экспорт[26]. ИКТ в Финляндии обеспечивают почти 23 % всей добавленной стоимости в обрабатывающей промышленности[27].

В США статистически информация стала выделяться в отдельную отрасль лишь с 2000 г. Причем, в 2003 г. доля информации в ВВП США составила 4,9 %, доля занятых в этой отрасли равнялась всего 2,7 %, а почасовой доход оказался самым высоким среди всех отраслей экономики (21,01 долл.)[28]. Отрасль стала лидером не только по отдаче от каждого работника, но и по размеру получаемого дохода. По прогнозу отрасль «информация» в США должна иметь устойчивый рост в 7,1 % в 2005 году[29].

В 1990-е гг. в США делались интенсивные инвестиции в ИКТ. Пребывание в Белом Доме У. Клинтона (1993–2001 гг.) отмечено ускорением либерализации и капитализации ИКТ-сектора. Администрация Клинтона проводила в жизнь техническую политику, обеспечивающую финансирование широкого круга исследований и внедрение разработок в области информационных технологий. В структуре стратегических реформ Клинтона – Гора одно из центральных мест занимал закон «О реформе управления информационными технологиями». Содействие ускоренному развитию ИКТ-сектора в 1990-е гг. было одной из главных целей продуманной конверсии национального научно-технического потенциала США. Распространение коммуникационных технологий очень во многом зависело от Пентагона.

Американские экономисты подсчитали, что вклад в ВВП со стороны ИКТ-производящих отраслей в США в 1999 г. превысил 10 %, а связанные с ИКТ-технологиями отрасли промышленности дают 20–30 % ежегодного прироста ВВП.[30] В странах ОЭСР на ИКТ приходится не более 7–8 % ВВП, а в среднем доля ИКТ в наиболее развитых странах мира составляет 4–5 %, а их вклад в прирост в ВВП в среднем, по различным оценкам, составляет от 10–12 до 15–20 %.[31] Это говорит о том, что роль ИКТ в структуре факторов экономического роста не адекватна их доле в ВВП.

По данным различных исследований, отрасли российского сектора ИКТ имеют наиболее высокую производительность труда среди всех отраслей экономики России. Например, производительность труда в производстве программного обеспечения составляет в России около 40 % уровня США, между тем как в среднем по экономике России – 18 %. По статистике, малые предприятия, использующие Интернет, растут на 46 % быстрее, чем те, которые не используют его[32].

В рамках первого направления дискуссии существует вторая группа ученых, также признающих, что ИКТ являются одним из основных фактором экономического роста в современной экономике, но этот эффект трудно количественно измерить. Такую позицию занимают известные американские экономисты К. Е. Барфилд, Г. Хайдук и П. Дж. Дж. Вэлфенс, Х. Р. Вэриан, российские экономисты К. Анкилов, Б. Ластовиц, В. М. Юрьев и некоторые другие (см. табл. 4.1). Правда, несколько групп исследователей из университетов США, пользуясь эконометрическими методами, оценили вклад ИКТ в рост производительности труда в США во второй половине 1990-х гг. в две трети