— Дядя, мне очень нравится! — простодушно отвечает Ромка. Его настроение быстро меняется. Одергиваю его.

— Тише.

— У твоего сына прекрасное произношение, — холодно замечает Джафар, даже не повернув голову. — Сама учила?

— Да.

— Хорошо.

— Мам, а куда мы едем? — шепотом спрашивает Рома у меня, но, к счастью, по-русски, так что шейх лишь хмурится, не понимая.

— Ну, мы отправляемся в небольшое приключение. Считай, как квест. Помнишь, мы ходили недавно? Так вот. Впереди нас ждут разные испытания, но, обещаю, что я всегда буду рядом. Веришь мне?

— Конечно, мамочка! — сын доверчиво кладет головку мне на грудь, я обнимаю его, укачивая. За окнами мелькает Московский проспект, что говорит о том, что мы едем в аэропорт.

Вытаскиваю из сумки простой мобильник, одной рукой набираю смску маме. «С нами все хорошо, ненадолго уезжаем с Ромой из города. Я на связи». Отправляю, сжимаю телефон в руке. Боюсь даже предположить, насколько это «ненадолго» затянется. Теперь-то Джафар меня точно не отпустит, и на каких правилах я буду существовать в его мире, даже страшно предположить. Но сына я не брошу. Н.И.К.О.Г.Д.А.

Машина наконец тормозит. Ромка сопит у меня на руках. Охранник открывает дверь, впуская в салон холодный ветер. Осторожно выбираюсь на улицу, стараясь не тревожить сына.

Черничное небо с матовыми тучами выглядит чересчур неприветливо. Ветер остервенело треплет деревья вдалеке. Желтые огни фонарей отражаются на глянцевых белых корпусах самолетов.

Тот, возле которого мы остановились, похож на истребитель. Красивый, с заостренным носом, белый и, как все, что окружает шейха, очевидно дорогой. Дверь его уже распахнута, перед ней — широкая лестница с покрытыми красным ковром ступеньками. Возле стоит высокий молодой мужчина с планшетом.

— Мне не нужна помощь, — обрываю охранника, потянувшего руки к Ромке.

Джафар идет первым, за ним я, а уже позади охранники. С царственным величием шейх преодолевает ступени, но даже со спины видно, как побледнела его шея.

Сажусь в шикарное мягкое кресло напротив шейха, тут же уткнувшегося в иллюминатор. Стюардесса предлагает еду и напитки, но Джафар лишь отмахивается. Зато со злостью смотрит на севшего в соседнее кресло молодого человека с планшетом.

Он чуть дрожащим голосом что-то спрашивает на арабском.

— Халим, сгинь, — цедит на английском Джафар.

— Но, сэр… — чуть смелее противоречит подчиненный, тоже переходя на другой язык. — Это слишком важно. Пора сделать перевязку.

Что случилось? — невольно проносится в голове. Так, не мое дело!

Джафар медленно поворачивает голову, отчего тело Халима начинается мелко дрожать.

— Еще хоть слово, и будешь уволен, — рокочет шейх. Его подчиненный тут же подскакивает, прижав к сердце планшет и уходит в другой конец самолета. Джафар смотрит на меня. — Можешь отдохнуть. Нам лететь примерно четыре часа. И отпусти сына. Теперь уже с ним ничего не случится.

В этот момент самолет набирает скоростью и, с легким свистом, отрывается от земли. Снова ощущение невесомости, из-за которого какое-то липкое чувство проходится по коже. Встаю, чтобы положить сына на собственное согретое место, а сама сажусь на соседнее, ближайшее к проходу.

— Кстати, — шейх оборачивается и громко зовет: — Халим!

Подчиненный появляется буквально через мгновение, невольно хватаясь за белую кожу сидений, ведь самолет все еще набирает высоту.

— Принеси сумку.

Через минуту мне на колени ложится моя любимая сумка, которую я уже мысленно похоронила. Открываю. Паспорт в черной кожаной обложке, глянцевый кошелек. Все на месте. Удивленно смотрю на Джафара.