В горло тут же прыскает горечь оттого, что вообще-то Кирилл тоже ему не чужой, но только вот я не могу сказать об этом бывшему. Слишком сильный риск, что я ему наврежу, а не помогу своим длинным языком.

– Ты в норме? – раздается совсем близко, и я в панике распахиваю глаза.

– А, да, – отступаю на безопасное расстояние, дрожащей рукой заправляю волосы за ухо, – конец рабочего дня, устала немного.

Боже, надо как-то заткнуться. Уверена, ему абсолютно неинтересно, как прошел мой день.

Коридор пронзает дикий вопль моего ребенка, а у меня внутри все покрывается льдом. Уже собираюсь сорваться с места, но Леша резко перемещается и со смехом отпинывает шайбу.

– Эй, бандит, ты во второй раз пытаешься меня сбить. На этот раз шайбой.

Кирилл с воплем влетает в приемную с клюшкой, пока я пытаюсь заставить ноги двигаться и не допустить какой-то катастрофы.

– Кирилл, ты что тут устроил? Тут тебе не ледовая арена, чтобы с клюшкой носиться, – мой голос повышается на октаву.

Но я оправдываю это волнением.

– Ну, мам, – тут же реагирует сын, – я же немного.

Закатываю глаза и прикусываю нижнюю губу.

– Это не меняет того, что ты в больнице.

Кирилл округляет голубые глаза, и теперь меня сверлят две одинаковые пары глаз. Боже, дай мне сил!

Сын крутит головой.

– Но тут же никого нет, — резонно подмечает этот маленький шкодина.

– А если ты разбудишь собачек и кошечек, которые болеют? – складываю руки на груди и выгибаю бровь. – Сам будешь их укачивать?

Лицо Кирюшки вытягивается, и он начинает быстро мотать головой. Я же прикусываю щеку, чтобы не рассмеяться при виде его растерянности.

Слышу смешок со стороны Леши и бросаю на него быстрый взгляд. Он показывает мне большой палец. Будто мне нужно его одобрение.

– О, дядя, а я тебя помню! – сын дергает Лешу за подол пиджака.

Леша фыркает и присаживается перед ним, а их глаза оказываются на одном уровне. Ну глупо же думать, что Леша признает ребенка по глазам. Да ну… это же только в сериалах бывает, а в жизни нет.

– Ну да, бандит, ты уже пытался меня сбить мячом, – теплый смех Леши доставляет мне еле терпимую боль, и я даже морщусь, – как твое здоровье?

Кир непонимающе моргает.

– Дядь, а ты знаешь, что я болел?

Леша кивает.

– Ага, я твою маму в садик за тобой подвозил.

Глаза Кирилла становятся ещё больше. А я готова прямо сейчас провалиться в подвал. И хорошо, если у Кира не возникнет миллион вопросов ко мне, почему меня подвозил этот дядя.

– Мы лежали в больнице, – отмахивается Кирюшка, как будто он делает это чуть ли не каждый день.

Хотя тот случай был первым в его жизни.

– В больнице? – Леша удивлённо выгибает бровь и бросает на меня взгляд, полный осуждения.

А чего это он на меня так смотрит? Как будто я должна была доложить ему об этом всем. В ответ заламываю бровь, и Леша качает головой.

– И как ты справился с этим? Не люблю больницы.

Бывший передергивает плечами и строит недовольное лицо.

– Ты тоже лежал в больнице?

Леша вздыхает. С таким надрывом, что мне тут же хочется подойти и пожалеть его, как маленького мальчишку.

– Ага, было дело. Но давно уже. И все сейчас в норме.

Кирюшка улыбается и поднимает большой палец.

– Дядь, ты не злишься на меня за мяч? – Кир стыдливо опускает глазки и ковыряет ботинком пол.

– Не злюсь, – смеется Леша.

А я смотрю, как они разговаривают, а у самой внутри все холодеет от такой картины. И вроде кажется, что обычная картина. Если ты не знаешь, что это родной отец… А ведь он мог быть с нами… и знать, что сейчас перед ним его же сын, а не просто пацан и бандит.

– А теперь я хочу стать хоккеистом.