— В понедельник.

— Молодец.

Я криво улыбнулась. Мне не приносит удовольствия молчание, но и решение с судом далось мне тяжело, и не радует.

— Слушай, – прошептала подруга, – а Марик точно от Кама? Он так уверенно говорил. Может…

— Не может, – покачала я головой.

— Не обижайся. Бывает же, что вечеринка, все гуляют, и… ну, всякое бывает.

— Я не пью. И измену я бы запомнила, – спокойно ответила я. — Мне стыдиться нечего. Я не изменяла, и сына от Кама родила. Получит он свою бумажку, и пусть катится к черту.

Главное – не плакать, просто не плакать. Деда Паша прав, Марку нужна нормальная, а не истеричная мама.

— Соня, – снова окликнул меня Камиль. — Сонь, давай поговорим.

— Уйди от нее! – рявкнула Лера.

Мы обернулись. Лауры не видно, наверное, Камиль отправил ее по магазинам, или она передумала устраивать шопинг. Но хорошо что мне не придется терпеть ее.

— Лер, можешь немного с Мариком погулять?

— Ты уверена?

— Хочу услышать, что он мне скажет, – кивнула на приближающегося Камиля, и подруга молча забрала у меня коляску.

— Ну давай поговорим, – улыбнулась я через силу.

Я старалась не вспоминать, как сильно любила Кама, но невольно отмечала, что в нем изменилось. На шее он добил тату, немного раздался в плечах, загорел. Наверное, в южной стране отдыхал, пока я нашего сына растила, и родных хоронила.

Мы, сели за столик в зоне фудкорта, и Кам произнес:

— Сонь, хватит блефовать насчет суда. Тебя саму это подставит.

— Мне нечего скрывать.

— Ладно, – у Камиля вырвался болезненный смешок, – раз ты так уверена, что Марк от меня, давай проведем тест, и установим это.

И не нужно тащиться в суд. Тест – хорошее решение, и только я хотела согласиться, как мне пришла в голову мысль, что меня дурят. Гордеевы миллионами ворочают, что им подкупить лабораторию? А признавать Марка они не хотят. Сдадим анализы, и я получу ровно тот результат, который оплатит семья Камиля.

Нет уж. Судьи, и аккредитованные лаборатории тоже не безгрешны, но там больший шанс получить правдивый результат.

— Суд, Камиль. Теперь только так, – жестко ответила я. — Тест ты должен был предложить, когда засомневался в отцовстве.

— Я не засомневался, я точно понял, что Марк не мой. Он не похож на меня ни капли, родимое пятно от Руслана, да и наслышан я о ваших встречах, – скривился Камиль. — А с судом… Сонь, хватит блефовать, цену себе набиваешь? Сколько ты хочешь, назови сумму!

Не похож? Марик? А форма подбородка, а глаза, изгиб губ? Я каждый день смотрю на сына, и вижу в нем Камиля, но тот говорит – не похож?!

— Ты странно боишься суда, – прищурилась я. — Так не хочешь сына признавать? Не волнуйся, ваши миллионы я требовать не буду. Как и мешать тебе устраивать свою жизнь. Еще раз повторяю: не было у меня ничего с Русланом. Не было! А родимое пятно… Боже, чушь какая. И не нужно подсовывать мне свои деньги, пускай суд решает.

Камиль грохнул кулаком по пластиковому столику так громко, что окружающие нас студенты и семейные пары с ворохами пакетов вздрогнули, и притихли.

— Не было ничего, говоришь? – прорычал он. — Мне Рус частенько рассказывал, что встречается с несвободной девушкой. Жаль, что часто видеться не удается. Ты как раз ездила мать навещать, вот и пользовались моментом, да? Хватит уже из меня идиота делать, я все знаю.

Это уже слишком. Я поднялась из-за стола, и взглянула на Кама:

— Ты сам из себя идиота делаешь. Руслан погиб, мама погибла, но они бы подтвердили, что ты зря обо мне так думаешь. Камиль, – я глубоко вздохнула, чтобы не раскричаться, или не расплакаться, – мы могли бы просто поговорить тогда. Сомневался в моей верности? Разузнал бы все, и выяснил бы правду, пока Руслан был жив, и было с кого спрашивать. Сделали бы тест. Я бы обиделась, но простила бы. Ты сейчас из пальца высасываешь, в чем бы меня обвинить по одной простой причине: сын тебе не нужен, и я тоже. И я бы это пережила, если бы не твои обвинения. Разговор окончен, в понедельник я иду в суд подавать иск.