— Снова нос повесила, – пробурчал дедушка. — Про подонка этого думаешь?

— Нет, – покачала я головой. — Вспоминаю тот день, когда Марк родился. До сих пор в ужасе. Он ведь погибнуть мог. Не в больнице появился на свет, а в обычной квартире.

— До сих пор удивляюсь, как это дочка не смогла скорую дозваться, – нахмурился дедушка. — Не в деревне ведь живем.

— Мама звонила, но вспомни, какие были потоп с ураганом, – встала я на мамину защиту. — Линия занята была, пострадавших много. Мы хотели такси вызвать, но в такой апокалипсис никто не хотел к нам приезжать. А потом стало поздно.

Я снова окунаюсь в тот день. Я уже плохо соображала от боли, с жизнью прощалась. Не готова я была рожать, мне говорили, что схватки могут длиться сутки, а у меня все так внезапно случилось, и немного раньше срока. Но тогда мне повезло. И Марик родился здоровеньким, что было последней радостью.

Затем ушел Камиль. А после этого родители с бабушкой попали в аварию. Ужасные шесть месяцев, и если бы не сын, я бы не выдержала. Сломалась бы.

Но я не сломалась, а значит, дедушка прав. Пора прекращать лить слезы, и просто жить дальше!

Утром я дождалась, пока дедушка вернется с работы, накормила его, и мы с сыном собрались по магазинам.

— Пацана-то с собой зачем тащить? Оставь его мне, – предложил дедуля, но я покачала головой.

Дедушка у меня еще бодрый, но ему после бессонной ночи отдыхать нужно, а не капризничающего ребенка успокаивать. В Марке деда Паша души не чает, конечно, но пусть лучше выспится.

— Отдыхай. А мы с Мариком прогуляемся. Он снова вырос из своей одежды, – улыбнулась я.

— Дети быстро растут. Оглянуться не успеешь, а он уже и не ребенок, – хохотнул дедушка.

Да, дети растут быстро. И это счастье – наблюдать за этим. Но еще это грустно. Марик действительно быстро растет, и рано или поздно перестанет во мне нуждаться. Перестанет быть моим малышом.

— Отдыхай, – я чмокнула дедушку в щеку, а Марик весело шлепнул его ладонью по носу, на что деда Паша шутливо погрозил пальцем.

— Хулиган какой растет!

Я хихикнула, и вышла из квартиры. Усадила Марика в коляску, и мы пошли гулять, встретив у дома поджидавшую меня Леру.

Скоро Новый Год, столицу уже начали украшать к празднику, и день сегодня не морозный –  самое то для прогулки. В выходной людей на улице много, завтра тоже в магазинах будет не протолкнуться, а послезавтра… послезавтра мне на учебу.

И я увижу Камиля. Снова.

Шесть месяцев назад он буквально исчез. Бросил мне, что уходит, оставил в той квартире, которую мы снимали наедине с Марком. И я, как дура, ждала, что он вернется. День, два, три. А потом решилась приехать к его родителям с вопросом, они-то и сказали, что Камиль не вернется. Уехал, а куда он уехал, мне не сообщили. Да я и не стала допытываться. Собрала вещи, и вернулась домой.

А теперь вернулся. Вот так просто, посреди учебного года восстановился на учебе, как ни в чем не бывало, и посмел бросить мне прямо в лицо, что я сына нагуляла! Подонок!

— Я видела вас вчера. Тебя и Камиля, – наконец произнесла Лера. — Что ты будешь делать? Ты поэтому про академ говорила? Знала, что он вернулся?

— Не знала. И с академом я погорячилась, – поморщилась я. — Дедушка настаивает, чтобы я диплом получила. Так что буду доучиваться. А Камиль… да пошел он!

— И ты так это оставишь? – удивилась подруга. — Будешь гордой идиоткой и дальше?

 — Лер…

— Нет уж, послушай, – разбушевалась она, – гордость – это прекрасно. Не требовать признавать отцовство и алименты – это красивые жесты, но глупые. И в твоем положении непозволительные.