Я была бы не против, но, похоже, делать вид, что мы раньше не встречались, уже не получится.

Прикрываю глаза и цежу сквозь сжатые зубы:

— Встретимся в столовой в центральном корпусе через пять минут!

Сбрасываю вызов и смотрю на Катю.

— Ну что там? — интересуется она.

— Сходишь со мной в столовую? Мне там отдаст телефон старшекурсник.

— Конечно.

На подрагивающих от злости и нервов ногах добираюсь вместе с Катей до места встречи.

В голове совсем нет мыслей, кроме одной. Зачем я поставила фотографию Алиски на заставку в телефоне? Не могла какие-нибудь цветы прилепить? Или море?

Я не хочу, чтобы Никита был в нашей жизни, потому что он от нас отказался. Исчез. Сбежал. Ни звонка, ни тупой эсэмэски с вопросом “Как дела?” за полтора года жизни ребёнка! Он казался мне не таким... неужели тогда, в школе, я была так слепо в него влюблена, что не видела, насколько он гнилой? Такой же, как его папаша, морда которого красуется на каждом втором плакате в городе, зазывая голосовать на выборах именно за него.

— Ты чего такая напряжëнная? — спрашивает Катя, хватая меня за руку.

Опускаю глаза и замечаю, что сжала её несчастный телефон до побелевших костяшек. Данное средство связи ни в чём не виновато. Вяло улыбаюсь, отдаю его законной владелице и, пригладив волосы нервным движением, захожу в шумную столовую.

— Всё нормально. Неожиданная встреча со старым знакомым...

Я вижу его сразу. Он, как всегда, в центре внимания. Стайка симпатичных девушек в коротких юбках и обтягивающих джинсах вьëтся рядом. Несколько парней, у которых на лбу написано, насколько они высокого о себе мнения, взрываются хохотом на очередную реплику Никиты. Он лениво улыбается и медленно поворачивается в мою сторону.

Кудрявые волосы, ставшие намного длиннее с нашей последней встречи, падают на лоб каштановыми прядями, словно он пол-утра потратил на свою укладку у зеркала. Каре-зелëные глаза встречаются с моими, и полные губы расплываются в приветливой улыбке. Никита отделяется от компании своих друзей, в которой я сразу узнаю балагура, успевшего ко мне прицепиться на прошлой паре, и идёт в мою сторону.

— Я булочку куплю, — говорит Катя и протискивается мимо меня к прилавку.

А я вросла ногами в пол и не могу сдвинуться с места. Внутри зарождается непонятное волнение.

Ладони вспотели, губы пересохли. Я совсем не знаю, чего ожидать от этой встречи. Выглядит он подозрительно довольным и весёлым. Останавливается на расстоянии вытянутой руки и протягивает мне мой мобильный.

Вот так просто?

Не мешкая ни секунды, забираю его.

— Спасибо, — говорю, засовывая телефон в передний карман рюкзака.

— Обращайся, — кивает Ник.

Хмурюсь и собираюсь сейчас же уйти, но почему-то медлю. Бросаю на него взгляд и не могу отвести глаз. Не потому, что он красивый, я это и так знала. Все девчонки в классе мечтали пойти с ним на выпускной. Многие ходили на стадион посмотреть футбол лишь потому, что в команде играл Никита. Даже сейчас я чувствую, как наша парочка привлекает слишком много лишних глаз. Смотрят, конечно, в основном на Волкова. А потому, что у нашей дочери, точно такие же глаза. Генетика сыграла со мной злую шутку. Я рожала малышку пятнадцать часов, а от меня ей достались только жиденькие светлые волосики.

Никита вдруг перестает улыбаться так, будто он выиграл свой самый важный футбольный матч. Сводит свои тёмные брови и медленно проводит языком по губам, рассматривая меня в ответ.

— Блин, ты вообще не изменилась, Кнопка, — неожиданно произносит Волков и, сделав шаг вперед, сгребает меня своими ручищами в медвежьи объятия.