– Можно тебя попросить впредь это ужасное слово ко мне не применять!
– Как скажешь, – твердит Гоша. – Домой?
– Нет, поеду всем подругам растрезвоню, какой же ты мерзавец.
– И какой? – игриво уточняет он. Ухмыляется же еще! Сволочь! Самая эгоистичная из всех эгоистичных сволочей!
– Беспросветная!
Глаза его весело сужаются. Я что-то смешное сказала?!
– Что ты там лыбишься?!
– А ты что, подглядываешь? – довольно тянет мужчина, а меня распирает. У меня мечты сломаны, а ему смешно.
Едем в молчании, Гоша сконцентрирован на дороге, а мне рыдать охота в голос. Чувствую себя использованной. И еще дешевкой.
– Гош, – произношу уже тише. Спокойнее. Пронзительнее. – Почему ты изменяешь жене?
– Многие мужья изменяют своим женам, – туманно объясняет он.
Мои родители, к примеру, очень любили друг друга. Даже спустя много лет крепкого на зависть всем брака из их отношений не уходили объятия и поцелуи, слова поддержки и одобрения, нежность и мимолетные прикосновения.
– Но многие и не изменяют, – стою я на своем.
– Я тебя сейчас провожу, завтра позвоню вечером, – переводит он тему. – Увидимся, когда ты с работы освободишься.
– Ты рассчитываешь, что я возьму трубку?
– Да, рассчитываю.
– Гош, ты что… считаешь, что мы и дальше будем видеться? Втайне от твоей жены? Прятаться?
– А чего ты от меня ждала? Тебе было хорошо, мне тоже. Все так и останется.
– То есть я должна спать с тобой, пока тебе не надоест? А ты делить постель, с кем захочется?
– Афина, ты слишком драматизируешь и забегаешь вперед. Моя жена отдельно, ты отдельно. Если хочешь, мы с тобой можем слетать отдохнуть куда-нибудь. Выходные вместе провести. Я умею распределять время. Моя недавняя женитьба никак не коснется тебя. Как и было у нас.
– Ты по любви женился? – смущаюсь я окончательно. Нельзя ведь быть таким расчетливым бабником и закоренелым эгоистом, верно? Или все-таки…
– Да.
– Странная любовь у тебя. То есть когда ты спишь с другими, это в порядке вещей?
– Это нормально, когда к кому-то вспыхивает интерес.
– Но ты одним интересом не ограничиваешься, – удивляюсь я. Полный шок. – А если она узнает?
– Я постараюсь, чтобы этого не произошло. Ну… или ей придется выбирать.
– Выбирать между чем и чем?
– Остаться или уйти. Я никого не держу.
– Потому что никого не любишь. Только себя.
– Я к тебе хорошо отношусь, Афина. Давай не станем усложнять еще больше. Я могу тебе многое предложить. Со мной тебе будет комфортно.
Я и не замечаю, как мы подъезжаем к моему дому. Стекло возле Гоши плавно опускается. Мужчина выглядывает в окно. Меня выпускать он не спешит.
– Трубку только возьми, пожалуйста, ладно? Чтобы я не беспокоился.
Без чувств я рассматриваю подголовник, ощущая, как начинаю задыхаться.
На сердце тяжесть: я сейчас уйду и больше к этому человеку не вернусь.
– Идем, я провожу.
Как бы я ни пыталась отмахнуться, Гоша суровой горой стойко идет рядом. Точнее, плывет, как грозовая туча.
Действительно доводит меня до квартиры, смирно ждет, пока я отпираю дверь. В последний момент ловит меня за талию и привлекает к себе.
– У тебя жена есть, ее и целуй, – отворачиваюсь.
Отталкиваю его и захожу домой. Ноги ватные, но я доползаю до кровати. И падаю на нее.
Через полчаса мне привозят потрясающий букет из разноцветных гипсофил.
В нем карточка с распечатанной фразой:
«Не обижайся».
Прелесть.
Мечты разбиваются больно. И самое главное, я ведь действительно влюбилась…
Глава 3
Вопреки моим опасениям никто не обрывает мне телефон. Не заваливает сообщениями. Не ожидает у подъезда, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Не пытается поймать меня на пороге вуза. Не старается вновь поговорить.