– Кажется, он не совсем рад меня видеть, да, малыш?

– Он просто только проснулся, ещё пока не наладил контакт с реальностью. У него это бывает.

Мы пересекаемся взглядами, и я вижу, как на щеках Али вспыхивает румянец.

– Извини, малыш, сегодня я без подарка, – развожу руками, – не успел с работы, боялся, что вы уснете.

Аля дергает бровью и мотает головой.

– Все нормально, Ян, ты не должен оправдываться. И, поверь, Никитка не ждет от каждого, что его будут одаривать.

И это замечание почему-то карябает. Мне ХОЧЕТСЯ его одаривать.

– Так что ты хотел, Ян?

Внимательный взгляд серых глаз, и я приказываю себе настроиться на деловую беседу. Хотя я бы так и стоял, наблюдал за Алей и малышом.

Да уж, кажется, потеря своего ребенка сильно отразилась на моей психике. Сильнее, чем мне казалось, когда я только осознал, что не будет у меня своего малыша… никогда уже.

8. Глава 8

Аля

Я рада его видеть. Рада видеть Багирова. Надо же… вот так поворот судьбы.

Даже несмотря на то, как закончился наш последний разговор, когда он сказал, что не нужен ему ни чужой ребенок, ни отношения со мной. Да, царапнуло по самолюбию. Но сейчас, когда я вижу, какие в нем произошли перемены, я втайне жду, что он позвонит и приедет.

И вот он тут… в моей квартире.

– Так что ты хотел мне предложить, Ян?

Спрашиваю, и сама перестаю дышать в ожидании его ответа. Вдруг он передумает или скажет, что не подходит ему молодая мамочка с таким грузом, как маленький малыш, который может в любой момент заболеть.

Но тогда он бы не тратил время и не приезжал. Позвонил бы и сообщил о том, что отбой, что он погорячился.

Багиров набирает полную грудь воздуха, и мы встречаемся взглядами. Его задумчивый и мой осторожный.

– Я хотел предложить тебе временно стать частью моей команды.

Эти слова оглушают. Я подвисаю и думаю, а не послышалось ли.

Багиров, и в свою команду!

– Не, если тебе понравится, то не временно, – усмехается он.

И тут же в уголках его глаз рассыпаются морщинки. Ему идет. Лицо преображается, и он становится каким-то… близким. Не роботом.

– Зачем?

Самый тупой вопрос, который мог выдать мой рот. И я вижу это по тому, как вытягивается лицо Яна от удивления.

– В каком смысле зачем? За тем, что такие спецы на дороге не валяются.

Выдыхаю и прислоняю ладонь ко лбу, чтоб остыть. Иначе наломаю я сейчас дров. Совсем разучилась вести деловые беседы. Все больше сюсюканье с Никиткой, а тут… работу предлагают, а я туплю.

– Я имею в виду, зачем тебе в команде молодая мать-одиночка? Я не смогу постоянно присутствовать на месте и у тебя на виду, – разгоняю речь, и ко мне возвращается уверенность, – а тебе, насколько я помню, жизненно необходимо все контролировать. В том числе работу каждого, кто тебе подчиняется.

– Ой, ой, Аль, – он поднимает руки, как будто сдается мне на милость, – как много слов.

Тут же затыкаюсь и жду, что он ответит на всю мою браваду.

Ян сжимает губы и ненадолго отвлекается от меня. Смотрит в окно, а за стеклом стремительно темнеет и, кажется, небо вот-вот разразится дождем.

В открытую форточку тут же врывается свежий воздух, наполненный озоном, и я делаю глубокий вдох. С жадностью дышу.

Никитка начинает беспокойно ерзать в люльке, когда слышит далекий раскат грома.

– Прости, он у меня слегка пугливый, не любит дождь.

Ян кивает. Смотрит внимательно на нас, а я готова провалиться, лишь бы он так не сверлил меня взглядом.

Тяжелым, до боли знакомым.

– Такой малыш, оно и не удивительно, – низкий голос Багирова проходит по слуху приятной вибрацией. – Так вот... Я присяду?