Но, как бы я ни старался, у меня не получается полностью отмахнуться от мыслей о Спичке. Постоянно как-то мелькает у меня в голове…

Открываю почту, на которую пришло письмо, и мои глаза лезут на лоб от неожиданности. Спичка…

Ищет работу.

И тут меня пронзают какие-то странные догадки. Одна хуже другой. У неё нет денег? Они нуждаются в чем-то? Им нужна помощь?

– Твою мать, Ян, какого черта? – сам на себя рычу.

Но это ни хрена не действует. Рука сама тянется к телефону, а в голове я уже прокручиваю возможные варианты, как можно заманить Альку к себе в команду.

Хотя бы временно.

И, опять же, я буду знать, что там у них и как она с малышом.

Жмурюсь. Блин, да что ж такое-то? Как избавиться от этих назойливых мыслей?

«Как? Как? Как?» – стучит в виски вопрос, ответа на который у меня нет.

Быстро набираю ее номер и с тревогой жду, когда ответит. И могу выдохнуть только после того, как слышу её удивлённый голос. Ставлю перед фактом, что приеду и мы поговорим.

С нетерпением жду окончания рабочего дня и всех отшиваю, кто имеет неосторожность встать у меня на пути. Переношу все на завтра. Не думаю, что там важное и не может подождать.

Сейчас все мое существо рвется к Але. И ничего я не могу с этим поделать. Да и хочу ли?

В крови нарастает предвкушение нашей встречи, и это тревожный звоночек. Для меня, человека, который никогда и ни к кому не привязывался. Но стоило появиться этой Спичке, как я понял, что у меня серьезные проблемы. И вот мы снова встретились, и теперь я уже не могу себя пересилить.

Да и жалею, что отвернулся от неё, когда узнал, что у неё под сердцем чей-то ребенок. Моя голова была слишком занята тем, что я хотел своего ребенка. Свою кровь…

И снова я думаю о том сообщении. Набираю тот самый номер, но ожидаемо мне подтверждают, что номер недоступен.

Не замечаю за потоком мыслей, как подкатываю к дому Али. Обычная девятиэтажка в самом обычном спальном районе. После больницы я привез их домой и молча помог поднять чемодан на нужный этаж, даже не рискнул переступить порог. И вот я снова тут…

Убеждаю себя, что это касается только работы. Аля – хороший специалист, и тупо это отрицать. Не воспользоваться возможностью заманить её к себе будет большой ошибкой. Но тут же мозг услужливо подкидывает мне образ Никиты…

И вся выдержка дает трещину.

Мне бы подальше от этого всего держаться, но никак. Никак! Рука уже тянется к ручке, и я выхожу на свежий воздух. Делаю вдох поглубже и голову задираю. В окне Спички горит свет. Кажется, я даже вижу, как мелькает её силуэт.

А дальше все… я действую на инстинктах. Поднимаюсь, звоню в дверь и сдерживаю радость, когда она открывает дверь.

Смотрит строго, но отступает и пропускает меня внутрь.

– Привет. Как вы? – веду себя уверенно, прохожу и ищу глазами Никиту.

– И тебе привет. Все хорошо. Ванная там, помой, пожалуйста, руки.

Удивленно дергаю бровью, но не спорю. Послушно иду и выполняю просьбу Али.

– Чай? Кофе? – она ждет в коридоре и внимательно следит за каждым моим движением.

Как будто боится, что я что-нибудь стяну, если она отвернется.

Фыркаю от этих мыслей и заслуживаю её удивлённый взгляд. Мотаю головой.

– На работе напился. А где малой?

Аля уходит куда-то и выходит уже с малышом на руках, а я опять залипаю. Да что же это такое?!

Как будто мне ХОЧЕТСЯ думать, что этот ребенок имеет ко мне какое-то отношение.

– Поздоровайся с дядей Яном, малыш, – воркует Аля, а у меня в груди дыра вырастает, – приехал о чем-то поговорить с нами.

Утыкается носом в его щечку, пока Никита сонно жмурится и недовольно причмокивает. А я не сдерживаю смех.