Неприятно? Что ж, мне тоже было неприятно.

В принципе неприятно, когда тебя мешают с грязью и тычут в нее лицом.

— Если я такой ужасный, что ж ты тогда не побрезговала запрыгнуть на меня? Стоило мне только поманить тебя в постель, как ты безотказно прибежала ее греть, — со злостью прошипел Орлов, заставляя меня открыть рот от шока. А затем сильно покраснеть. Не выдержав, я отвернулась, хватаясь щеки, которые будто пылали огнем и опустила голову, чтобы хоть как-то сбежать от взгляда мужчины.

— Ты…

— Отвечай!

Я ахнула, когда Максим схватил меня за руку и резко потянул на себя, не обращая совершенно никакого внимания на то, что привлекает внимание окружавших нас людей.

Место прикосновения обожгло, и я попыталась вырваться, но Орлов лишь сильнее сжал предплечье, грозясь оставить на нем синяк.

— Вы все одинаковые. Сначала одно, потом другое. Сначала нравится, потом не нравится. Сначала хочу, потому не хочу.

— Что ты… я не… — О чем он вообще говорил? Когда я с ним играла?

— Если не захочешь по-хорошему, тогда номер старой приятельницы из опеки у меня на быстром наборе, только дай мне повод, — проговорил Максим, также резко отпуская мою руку.

Я прижала ее к груди и закусила губу от боли и обиды.

— Я прибежала к тебе греть постель, как ты выразился, потому что ты мне понравился. С самого начала. Ты показался мне добрым и грустным, — прохрипела я, понимая, что одна слезинка все-таки скатилась, упав прямиком в кружку с нетронутым кофе. — Но я ошиблась. Ты плохой человек и теперь я это очень хорошо вижу. Потому и не хочу связываться. Ты из тех, кто ломает игрушки, когда они им надоедают. Ты хочешь сделать игрушками в своей жизни меня и мою новорожденную дочь. Придет время, и ты наиграешься нами. И вот тогда мне придется расплачиваться. Мне и Миле. А я так не могу. Я ее мать, я обязана ее защищать.

— Послушай…

Когда я подняла взгляд на Макса, то увидела, что он жалеет. О своем поведении. Кажется, он понял, что перешел границы и теперь стыдился того, как повел себя. Иначе отведенный в сторону взгляд и сжатые в кулаки руки я расценить не могла.

— Ну что ты теряешь, в конце концов? Поживете у меня, в роскошной квартире, с нянями и прислугой, в личным водителем и прочей лабудой. Денег получите сверху, что не так-то? Я бы выбрал кого-нибудь другого, но ты уже нашумела с журналистами, поэтому я и гоняюсь за тобой, а ты… — Макс поджал губы, решив, что лучше не договаривать. — Шарахаешься от меня, будто я чумной.

— Я шарахаюсь от тебя, потому что ты постоянно мне угрожаешь, — возразила я.

— Ладно. Поднимаю ставки. На кого ты там учишься?

— Что?

— На кого учишься, спрашиваю?

— На швею.

— Школу закончила, аттестат есть о среднем?

— Д-да, — удивленно ответила я, не понимая, к чему он клонит.

— Хорошо. Выбирай ВУЗ. Любой столичный ВУЗ. Самый лучший. Устрою тебя туда и оплачу всю учебу. Целиком. Тебе нужно будет только ходить на занятия и учиться. Как тебе такой расклад? Лучше, чем вечерние курсы?

Я сглотнула. А еще, кажется, перестала дышать на несколько секунд.

— Я…

— Это откроет дорогу в светлое будущее. Думаю, не стоит начинать расписывать плюсы такого диплома?

— Не стоит… — прошептала я, закусывая губу.

Что мне оставалось? Передо мной сидел человек, который одновременно угрожал и предлагал большие блага. Отказать ему? Конечно, можно было. И я бы очень хотела. Но что-то мне подсказывало, что Макс был мстительным и просто так мое «нет» не оставит. Согласиться? Да, это был риск. Большой риск. И, одновременно с этим, Орлов был прав. Хороший диплом дал бы мне настоящий зеленый свет в будущее. У меня могло бы что-то получиться. Ради Милы.