Так проходит еще несколько часов. Судя по тому, что меня никто не отвлекал, Руслан смог совладать с голодным ребенком и все было спокойно.

Когда я заканчиваю с проектом, за окном уже начинает темнеть. Августовская жара спала, в приоткрытое окно то и дело врывается прохладный ветерок.

Выхожу из спальни и заворачиваю на кухню. Руслан сидит за столом с ноутбуком, в ухе телефонная гарнитура, он тихо разговаривает с собеседником, переключаясь между схемами и графиками.

Я достаю из холодильника кастрюлю с пловом и ставлю разогреваться. Быстро, стараясь не шуметь, нарезаю салат, делаю чай.

И уже поставив тарелки на стол, понимаю, что по привычке накрыла ужин на двоих.

В груди царапает досада. Но я стараюсь не показывать свое замешательство и сажусь напротив Руслана. Игнорирую его удивленный взгляд и начинаю есть, уткнувшись в смартфон.

Ветров прощается с собеседником, опускает крышку ноутбука и берет вилку. Молча начинает есть, но я чувствую его внимательный взгляд. От этого мне становится неуютно и я пытаюсь отвлечь его разговором:

— Тебе когда на работу?

— Завтра. Должен был в четверг, но Евгений Семенович попросил…

— Ясно. Мама так и отказывается разговаривать?

Он лишь кивает. Мы опять ужинаем в абсолютном молчании. Доев, я встаю, но еще до того, как разворачиваюсь в сторону раковины, Руслан роняет до боли привычную фразу:

— Оставь, я помою.

Киваю, ставлю посуду в мойку и иду в ванную, по пути заглянув в зал. Балконная дверь приоткрыта, в комнате довольно прохладно, я бы даже сказала, что зябко. Мысленно ругаю Руслана, закрываю балкон и заглядываю в кроватку.

Ребенок спит, одетый лишь в бодик. Укрываю его тонким одеялом и зажигаю ночник. А потом замираю, рассматривая новорожденного. Он совсем крошечный, с темным пушком волос на голове и длинными ресницами. Можно ли сказать, что он красивый? Не знаю. Для меня ничего красивого в нем нет.

Иду к выходу и в дверях сталкиваюсь с Ветровым. Он смотрит на меня обеспокоенно, даже немного испуганно.

— Здесь было холодно, я… его укрыла, — поясняю и протискиваюсь мимо бывшего. Оглянувшись, вижу, что Руслан бросился к кроватке и замер, вцепившись руками в бортики.

Хмурюсь.

Он что, думал, я причиню ребенку вред?

7. Глава 6

Всю ночь я ворочаюсь в постели и прислушиваюсь к тому, что происходит за стеной. Внутри все дрожит от напряжения, мне душно, неуютно, дискомфортно. Сна — ни в одном глазу. Одеяло раздражает, шум дороги с редкими проезжающими по ней машинами нервирует. Но окно закрывать не хочется, потому что лишь свежие порывы ветра приносят небольшое облегчение.

Руслан справляется. Трижды встает к ребенку, ласково разговаривает с ним, тихонько напевает колыбельную.

А меня душат злые слезы. Ветров — хороший отец. Вот только не для нашего малыша. Не я подарила ему наследника, не я выносила ему сына.

Лежу на спине, хмуро разглядываю тени на потолке и пытаюсь понять, когда наша с Русланом семья перестала существовать. Потому что даже сейчас не могу вспомнить ничего, что могло бы натолкнуть меня на мысль о неверности мужа. Наоборот, в последние месяцы все было таким… гладким… идеальным.

Все выходные Ветров проводил со мной. Мы гуляли по городу, заглядывали в бары и уютные кофейни. Ходили в кино и целовались на последнем ряду, словно наши отношения только-только начинались. Муж каждую неделю дарил цветы, в мае повез меня отдыхать в такой желанный Рим.

Постоянные поцелуи. Постоянные обнимашки. Милые подарки.

Неужели он просто пытался таким образом откупиться? Загладить вину? Успокоить свою совесть?