— В каком смысле? А если случай серьезный? У Саши жар, он дрожит весь!

— Послушайте, нам требуется присутствие родителей. Ни я, ни мой товарищ не хотим рисковать своей работой. Звоните отцу.

— Он не берет трубку! — выкрикиваю я. Зажмурившись, глотаю набежавшие слезы. Все тело сотрясает нервная дрожь, словно это у меня сейчас температура, а не у Сашки. Открываю глаза и умоляюще смотрю на врача: — У меня же есть паспорт. Я могу подтвердить свою личность…

— А если вы этого ребенка похитили? — встревает второй парень.

— Никита, — хмуро обрубает его напарник, а после обращается ко мне: — Я поставлю укол, чтобы избежать серьезных последствий в виде приступа. А вы звоните отцу малыша. Мы не повезем ребенка в больницу без документов. Запрещено.

— Это абсурд, — шепчу, но все же киваю, соглашаясь. Вновь и вновь набираю номер Руслана и слушаю опостылевший до чертиков механический голос автоответчика. В это время врачи занимаются Сашкой. Тихо спорят друг с другом, но укол все-таки делают. Я закусываю губу, когда маленькая игла протыкает тоненькую кожу малыша, а он даже не хнычет. Лишь недовольно сводит бровки и издает слабый писк, больше похожий на мяуканье.

— Ждем пять минут, — сухо говорит первый мужчина и засекает время, посмотрев на часы, что украшают его запястье. — Дозвонились?

— Нет, — безжизненно отвечаю и включаю громкую связь, чтобы врачи лично убедились, что вызываемый абонент — не абонент.

— Как так получилось, что документы не при вас? — с любопытством спрашивает второй, Никита. Тот самый, что заподозрил меня в похищении Сашки.

— Папки перепутали, — стараюсь отвечать спокойно, но губы дрожат, а голос то и дело срывается. — Медсестра патронажная сегодня приходила и вот…

Не знаю, зачем выдаю эту информацию. Просто испытываю острую необходимость хоть как-то нарушить заполнившую комнату тишину. Врачи переглядываются, а потом Никита спрашивает:

— Медсестра маску надевала?

— Что? А, нет, кажется, маски не было. — Подвисаю на пару секунд, а после киваю, уже довольно уверенно: — Точно не было.

— Как всегда, блин, — вздыхает первый доктор. Смотрит на часы и достает термометр. Измеряет температуру у Сашки и довольно отмечает: — Снижается. Мой вам совет — ищите папашу с собаками и везите ребенка в больницу. И сразу предупреждаю — на следующий вызов бригада приедет с полицией.

— По-хорошему, ее и сейчас нужно вызвать, мало ли… — бурчит его напарник. — Помнишь…

— Никит, хватит. Поехали.

Они встают и собирают свои вещи. Щелкает замок чемоданчика с лекарствами, и меня с головой накрывает волна паники. Что, если они сейчас уедут, а жар вернется? Если Руслан не появится дома в ближайшее время… Как мне быть?

— Всего хорошего вам. Можете не провожать, — кивает мне доктор. — И к совету лучше прислушаться.

— Хорошо, — покорно соглашаюсь и опускаюсь на диван, взяв Сашу за ручку. Крошечные пальчики тут же рефлекторно обхватывают мой большой палец, но малыш на меня не смотрит. Его головка повернута в другую сторону, внимание сосредоточено на люстре. Я же с радостью отмечаю, что больше Сашка меня не обжигает, температура действительно идет на спад.

Хлопает входная дверь. Я опять остаюсь одна. С больным ребенком на руках и монотонно бубнящим динамиком телефона. Перекладываю Сашку в кроватку и набираю номер свекрови. Быть может, Руслан заехал к ней?

Я звоню трижды. Все три вызова остаются без ответа. Мне все больше хочется метнуть смартфон в стену, как абсолютно ненужный предмет, который не помогает, а наоборот, ввергает меня в липкое болото страха.