Многочисленные стеллажи, достигавшие потолка были завалены самыми разнообразными книгам. Они тянулись вдоль всех стен, оставляя просветы лишь для узких, панорамных окон, которые почти всегда были задернуты, чтобы не повреждать книги.

Наверняка здесь было много редких экземпляров, но изучить их в данный момент у меня не было никакой возможности. Сейчас мне нужно было сосредоточиться на поисках чего-то, что могло бы больше рассказать мне о семье Александра и его предках. Возможно, я ошибалась на счет всех своих подозрений, но узнать больше в моем случае было просто необходимо. Если я ошибаюсь, я просто удостоверюсь в том, что все в порядке, и все мои подозрения касательно семьи Чарских просто плод моих фантазий.

Но что-то упорно подсказывало мне – с семьей Чарских не все в порядке.

Я потратила несколько минут, чтобы обойти всю библиотеку и вернуться к своему месту, но не нашла ничего примечательного. Все книги с виду были как книги. Обычными, пыльными фолиантами, хранившими в себе целые миры, созданные писателями. В самом конце обнаружился старый письменный стол, видимо, принадлежавший отцу или деду Александра, но внутри оказалось пусто. В многочисленных задвижках ничего не нашлось. Обычно нечто настолько личное, как дневник хранили рядом, под рукой, но, вероятнее всего, даже если он и был, его давно забрали. Да и вообще, с чего я решила, что он существовал? Что он находился именно здесь? И что он хоть что-то мне объяснит?

— Стоп… — неожиданно для самой себя прошептала я. А как же все те фильмы об археологии и приключениях, что мы с Миром всю жизнь смотрели? Я просто открыла и посмотрела задвижки стола, но не додумалась проверить, а нет ли там ничего потайного?

Я почти бегом бросилась обратно, к концу библиотеки. Сначала принялась за те, что были слева. Открывая по очереди, я стучала, тянула их на себя, проверяла все, что могло касаться стенок, но безрезультатно. К правой стороне стола я подошла уже сильно сомневаясь в том, что делаю, но на мое удивление уже первая задвижка стала находкой. Немного моих стараний, пара минут пыхтений, проклятий и возни, и я нашла то, что искала.

— Бинго!

У нее оказалось двойное дно. Непросто было достать перекрытие, но я сделала это и нашла то, что искала.

Точнее, не совсем то, что я искала, но тем не менее!

Нет, это был не дневник, о котором мы говорили с Мирославом. Это была большая, увесистая книга, напоминавшая журнал, которые обычно вели раньше для учета каких-то вещей, возможно, доходов и расходов.

В самом низу была какая-то надпись, но она уже практически стерлась и я не могла ее прочитать. Это определенно была фамилия и инициалы, но разобраться в том, какие именно, да еще и без хорошего освещения, было невозможно.

Обрадованная своей находкой, я закрыла задвижку и удобнее перехватила книгу в руках, когда услышала тактичное покашливание. Подняв взгляд, я едва не вскрикнула. Передо мной стояла Валентина, которая каким-то образом сумела подойти так близко и при этом так бесшумно.

— Господи, — прошептала я, хватаясь за сердце свободной рукой. — Нельзя же так, Валентина!

— Прошу прощения, Агата Владиславовна, но из библиотеки ничего нельзя забирать. Вы должны положить на место то, что взяли.

В тоне домработницы не было непозволительных ноток, но то, как она смотрела на меня, то, что именно говорила выходило за рамки разумного.

— Извините?

— Это распоряжение хозяина. Испокон веков то, что попадает сюда, здесь и остается. Ни одна книга не может быть вынесена. Если Вы желаете, можете читать ее здесь, разумеется, после ужина.