- Через три часа у меня самолет, - Джамбаев смотрит на часы, тушит сигарету и поднимается, – там на месте уже разберусь.

- Хорошо, держи меня в курсе.

- К продавцу съездишь с Асланом?

- Угу, на пятнадцать договорились.

- Постарайся быстрее найти сумму. Люди Джамала так и кружат вокруг продавца, боюсь перехватят.

- Уже обналичил часть, постараюсь на этой неделе решить вопрос. Но продавец, вроде, мужик с понятиями, да и задаток немаленький взял, не должен соскочить.

- У Джамала дело принципа, ты же понимаешь.

- У тебя, как я понимаю, тоже.

- Да я понятия не имел, что он претендует на это здание, пока мне Аслан не сказал, что к нему люди Джамала подъезжали.

- Надо же, столько лет прошло и опять столкнуться.

- Это точно. Но мы были первые, тут нечем крыть. Тем более, он тоже хочет клуб открыть. Опять наркоту начнет толкать, нельзя допустить эту гниду снова к корыту, - нервничает Башир.

- Он и без клуба найдет, где толкнуть, даже не сомневайся. Или откроет в другом месте.

- Это уже будет не наша история, а тут я не могу уступить. И хоть его ребята, говорил Аслан, разговаривали довольно дерзко, он понимает, что мы уже не те молодые и необстрелянные, что раньше.

- Ладно, вырулим, понимаю тебя. Аслана тем более… Найдешь беглеца, не забудь выяснить причастность Разумовского, чтобы понимать, как их брать в оборот – вместе или по отдельности.

- Да, кстати, старик сильно скулил, чтобы отпустили племянницу. Мол, она совершенно не в курсе, и вообще не при делах. Он реально боится за нее, по ходу, думает, что ее на цепь посадили, на хлеб и воду, - улыбается он.

- Страх – это хорошо. Значит, мы на правильном пути.

Выхожу за другом в коридор, он идет к лифту, а я направляюсь в кабинет Гриши.

Гриша Ловцов - мой институтский друг. Мы вместе учились на факультете IT- технологий, вместе тусовались, влипали в истории, ходили по телкам. На четвертом курсе на двоих замутили совместный бизнес и сейчас не представляю наше дело врозь. Я больше подкован экономически, а Ловцов у нас компьютерный гений. Хоть и успеваемость у нас с ним была так себе, то, что нам нужно, мы от учебы взяли.

Вхожу без стука. Он сидит за компьютером в наушниках и внимательно изучает экран.

- Есть новости?

- Нету. - спускает наушники на шею. - Жучки в доме Разумовского молчат – банальные распоряжения горничной, стандартные разговоры по телефону, бытовые звуки, больше ничего. В рабочем кабинете Башир сегодня поставил при встрече жучок, все пишу, но пока ничего существенного. На телефон прослушку установил, звонки только по работе. Подруга этой племянницы звонила, нервничала, что та в отключке. Он ответил, что отправил ее в командировку по семейным делам, она сейчас не может отвечать на звонки. Думаю, есть еще какой-то телефон, специально для этих его дел. Пока не знаю, как к нему подобраться. Полный пи*дец, короче. Что-то мутит, старик. Он должен сейчас землю носом рыть, а я не наблюдаю действий.

- Либо ты прав, и все происходит по другому телефону. Но он же не самоубийца – играть с нами в такие игры, понимает ведь риски. Почему? Ни х*ра не складывается у меня.

- Он понимает, что он ниточка к Плотникову. Пока мы его не тронем. А вот телку ты правильно прихватил, похоже это больная мозоль.

- Что по ней, кстати?

Ловцов открывает файл на рабочем столе, читает:

- Снежина Елизавета Павловна, двадцать шесть лет. Родилась в Саратове, в детстве потеряла родителей, воспитывалась бабушкой, матерью Разумовского. Закончила среднюю школу, далее факультет иностранных языков в местном университете. Четыре года назад переехала в Москву, открыла на пару с подругой, бюро переводов, около года назад стала руководить турфирмами старика. Три года назад вышла замуж, но через год с лишним развелась.