- Разумовский не мой уровень, я работаю в другой сфере.

- Тогда за что он тебе должен деньги?

Некоторое время он размышляет, стоит ли меня посвящать, но все же говорит:

- Через его офшорную фирму мы пару раз обналичивали деньги. Все работало, претензий не было. Да и посоветовали мне его свои люди. У него есть человек, который привозит нал с Кипра, Панамы и Эмиратов, не декларируя его. С заказчика полагается процент. Не знаю, как они это проворачивают, но это их заботы. Неделю назад мы закинули ему на счет большую сумму, гораздо большую, чем первые два раза. Его человек должен был привезти валюту три дня назад, но он исчез. Из гостиницы уехал, а в аэропорт не прибыл. Подумай хорошо, не продавала ли ты в течение последней недели кому-нибудь путевку с Кипра, неважно в какую сторону? По просьбе Разумовского или просто по заказу какого-либо клиента?

С каждым словом сказанное прибивает меня все сильнее. Для меня эта информация – шок. Я не то, что, вспомнить не могу, я не знаю, что вообще об этом всем думать. Этот мужчина хочет сказать, что турфирмы – прикрытие? Нал перевозили, используя какие-то схемы с путевками? Но я бы об этом узнала, хотя…

- Последние десять дней я отдыхала с подругой в Испании, меня не было в городе.

- А что у тебя глаза такие удивленные? Ты не знала про бизнес родного дядюшки?

- Нет. Всегда знала, что он владелец туристических агентств, - стараюсь звучать так, чтобы он понимал, что мое отношение к дяде Севе, в связи с этой информацией, не изменилось.

Еще большой вопрос, говорит ли этот Макс правду.

- Вроде, не маленькая, а такая наивная, - улыбается он. – Ты что, не знаешь доходы своей организации? Ты же не миллионами там ворочаешь. А живете, - не бедствуете. Никогда не задумывалась, откуда деньги?

- Я не считаю чужие деньги, и в чужие дела не лезу, - бесит этот его снисходительный тон.

- А вот это здорово. И раз расставили все точки над «и», закроем эту тему. Ты ничего не знаешь и забываешь о нашем разговоре.

Он поднимается и собирается уйти.

- Зачем ты забрал мой телефон? – говорю уже в спину.

Он тормозит, поворачивается и смотрит на меня в упор, опускает глаза на босые ноги и снова вверх – грудь, глаза, губы. Я сглатываю, так бесцеремонно меня еще не рассматривали.

- Как тебя зовут?

- Елизавета, - не понимаю, при чем здесь мое имя. Он вообще услышал вопрос?

- А попроще как?

- Лиза... Подруга называет меня Элис.

Его губы растягиваются в улыбке.

- С претензией на аристократизм?

- Куда нам… - не удерживаюсь от сарказма.

- В холодильнике есть еда, не забывай есть, а то заработаешь истощение, дядюшка не узнает, когда вернешься, - бросает он, выходя.

А я злюсь, хочется догнать и придушить. Я еще не все спросила, я не узнала кто он, какую сумму должен дядя, миллион вопросов остались без ответов. И мне нужен мой телефон!

Ну как? Втягиваемся потихоньку?))

Визуалы наших героев:

ЛИЗА

МАКС

4. Глава 4

Макс

- Как прошла встреча с Разумовским?

- Ничего нового, что бы мы не знали, - Башир, расположившийся в кресле через стол, в моем рабочем кабинете, одной рукой стряхивает пепел с сигареты в пепельницу, второй нервно стучит пальцами по столу.

- Что, вообще ничего? – спрашиваю разочарованно.

- Кроме той информации, которую он рассказал в первый раз, ничего стоящего.

- А сам что-нибудь нарыл?

- Юрий Плотников ни в один отель Лимасола не заезжал.

- Но его там видели.

- Видели…

- Значит, у него есть другой паспорт, с другим именем. Думаю, даже не один… Ищи, Башир! Иначе, будем ждать деньги до седьмого пришествия. Даже если я пущу эту старую лису по миру и заберу у него всю сумму, на это нужно время. Но это вопрос вторичный. Я не могу допустить, чтобы пошел слух, что меня можно кинуть. Чем быстрее его найдем, тем больше шансов, что информация не просочится.