Услышав звук открывающейся входной двери, дергаюсь, поворачиваю голову. Вижу вошедших, и кровь по венам пускается в галоп. Дядя Сева что-то говорит Руслану, стоящему при входе у кулера, с пластиковым стаканом в руках. Тот оборачивается в мою сторону. Мне пора на выход.

Появляюсь, прикрыв за собой дверь кабинета, не спеша прохожу в эпицентр событий.

- Добрый день, - звучу спокойно, чего мне только это стоит.

Макс здоровается в ответ. Менеджер, так и застывший у кулера, и еще двое сотрудников с интересом наблюдают ситуацию, бросив все свои дела.

- Руслан, собери всех сюда.

Пока в зале собираются оставшиеся, мы с Градовым успеваем оценивающе окинуть друг друга глазами. Вернее, бегло окидываю я. На нем светлые, молочного оттенка джинсы и синяя свободная рубаха. Такого же цвета летние туфли, на левой руке Ролексы, и этот невозможно волнующий, запах, заполнивший все пространство. Девчонки, затаив дыхание, с любопытством рассматривают его. Понимаю их, не так часто к нам захаживают состоятельные небожители, да еще с внешностью голливудского мачо.

Он же, в своей спокойно-раскрепощенной манере, скользит взглядом по мне сверху вниз, останавливается на ногах и снова поднимает глаза. Не отрываясь, вглядывается в мои. Не выдерживаю, делаю вид, что меня заинтересовало что-то за окном. Слава Богу, Антонина Петровна, наш бухгалтер, последней выходит в зал.

- У меня для вас есть объявление, - начинает речь дядя Сева. Колючки покалывают мой скальп и хочется смочить горло, сглатываю. – В связи с определенными обстоятельствами, сегодня у нашей организации поменялся владелец.

Он прокашливается, ему нелегко, особенно с учетом мгновенной реакции сотрудников, в виде шокированных новостью лиц.

- Представляю вам нового хозяина – Градов Максим Николаевич.

- А как же Елизавета Павловна? – недоумевает Антонина Петровна.

Она ведет у нас бухгалтерию много лет подряд, возможно даже в курсе некоторых теневых схем родственника. Я только сейчас это стала понимать.

Дядя открывает рот, но Макс жестко его обрывает.

- Спасибо, Всеволод Иванович, дальше я сам.

Пожилое морщинистое лицо становится унылым и беспомощным. Никакие попытки держаться достойно не спасают от самоуверенности Градова. Он любого раздавит своим авторитетом и статусом хозяина жизни. Дядя кивает и, пожелав всем всего доброго, выходит из офиса. Мне так жаль его, душу раздирает обида и злость, но я вынуждена проглотить и это.

- Елизавета Павловна остается директором. Все вопросы, по-прежнему, решает она, - он делает пару шагов в моем направлении. - А сейчас сделайте мне кофе и пройдемте в ваш кабинет, Елизавета Павловна.

Киваю девчонкам выполнить поручение.

- Американо, - бросаю через плечо на немой вопрос в глазах Киры, самой молодой в коллективе, девушки. И мы проходим в кабинет.

- С выгодным приобретением, Максим Николаевич, - не удерживаюсь от сарказма, когда остаемся одни.

- Спасибо, - он садится в мое кресло и, развалившись, скрещивает руки на груди, – но, судя по всему, ты снова не оценила.

- Оценила что? – облокачиваюсь о подоконник и складываю руки так же.

- Я дал время твоему дядюшке найти максимально безболезненный выход из той задницы, в которую он попал. Но я, по-прежнему, негодяй. Как знакомо.

- Но, по традиции, впутал меня. Ты же не агентство купил, ты меня купил. На год! Будет смена должностных инструкций или ты придумаешь по ходу развития событий?

- Еще не решил, - со своей непоколебимой интонацией выдает он.

Кира стучит и заходит с подносом.

- Ваш кофе, - ставит перед ним чашку на мой стол. На мой, черт побери!