Вовремя. Огромная туша, весом в тонну, врезалась в ни в чём неповинную берёзку и переломила широкий ствол. Я покрепче обхватил спасительную сосну, молясь, чтобы падающее дерево меня с неё не сорвало.

Где-то около уха истошно орала лягушка. Но, по-моему, я уже успел оглохнуть…

Береза упала, а медведь, не найдя нас на земле, обижено взревел. Он покрутил головой и уткнулся маленькими глазками в мою скромную персону, которая в этот момент проявляла чудеса ловкости и забиралась всё выше.

Спустя мгновение дерево содрогнулось от сокрушительного удара.

Я обхватил одну из веток ногами и руками, на манер коалы, и прижался к ней, словно к родной матери.

Удар! Ещё удар! Господи, пусть дерево выдержит!

Лягушка на голове притихла; не удивлюсь, если упала в обморок. Главное, чтобы не свалилась, всё-таки живая… То есть, разумная.

Наконец, хозяину леса надоело мучить дерево, и он, обиженно рыкнув, плюхнулся на землю прямо под стволом.

Я выждал минут пятнадцать, а потом аккуратно перелез в более удобное место. Туда, где из ствола в одну сторону росло сразу несколько веток, и на них можно было довольно комфортно устроиться. Конечно, спать бы я тут не рискнул – мало ли Миха решит снова потрясти дерево, но для небольшой передышки – отлично.

Когда руки освободились, я аккуратно залез в волосы и нащупал тельце лягушки, которая намертво вцепилась в мои пряди.

Кое-как её отцепив, я опустил ладонь на уровень своих глаз и осмотрел.

Царевна была в сознании, но, кажется, её немного контузило от страха. Она застыла с растопыренными лапками и вытаращенными на меня глазами.

Какое-то время мы смотрели друг на друга, а потом она с трудом разлепила плоские губы и поинтересовалась:

– Он ушёл?

– Нет. Но пока не нападает.

Она кивнула, принимая ответ к сведению.

А я осторожно потёр грудь. По всему голому телу располагались многочисленные кровоточащие царапины. Хорошо, что хоть жив остался!

– Слушай, – я решил немного разрядить обстановку, – а я слышал, что у лягушек в слюне есть что-то типа клея. Не хочешь одолжить немного, чтобы самые крупные раны замазать?

Она ошарашенно перевела взгляд на мой живот, а потом совершенно искренне поинтересовалась:

– Ты идиот?

– Да вроде, нет. Ну, ты же как-то приклеиваешь к языку мух и комаров…

– Совсем, что-ли, чокнулся? Это другое! Предлагаешь мне тебе раны зализывать?!

– Почему это сразу зализывать? Нацедила бы мне… Немного. Я бы сам замазал.

– Яда я тебе нацежу! – злобно прошипела она, теряя остатки заторможенности. – Чтобы не мучился!

Я негромко рассмеялся.

– Ладно, Высочество, не кипятись, я пошутил. Сейчас не мешает немного отдохнуть и расслабиться, всё же нам здесь, скорее всего, всю ночь сидеть.

Снизу послышалось копошение, а потом сопение медведя. Кажется, кто-то решил опять вздремнуть, раз уж поесть не получилось.

– Как это ночевать?! – переполошилась царевна. – Я не могу на дереве с тобой ночевать! Нам срочно нужно выбираться, пока ещё есть время до заката.

– Куда выбираться? В пасть к Михаилу?! Второй раз я уже так нас не вытащу!

– Что ты за рыцарь такой? Где твоя смелость?! У тебя на руках прекрасная дама, а ты собираешься в кустах отсиживаться?

– Не в кустах, а на ветках, – поправил я. – А что ты предлагаешь? Медведь отсюда никуда не собирается.

– Может… Шишек в него отсюда покидаем? – неуверенно спросила Зелёная. – Вон их сколько.

– Ага, будет чем в зубах поковыряться, когда он нас сожрёт от ярости.

– Сам предложи!

– Я и предлагаю. Затаимся здесь на ночь, подождём, пока он выспится, забудет о нас и уйдёт, а потом тихонько слезем.