Именно он мне сейчас и нужен.

Лера

– Куда—то собралась? – раздаётся спустя несколько минут, пока я выкидываю из шкафа на кровать вещи.

– Я? Нет. А ты да, – стараясь звучать ровно, чтобы не выдать своей боли, действую как робот.

Рубашки, свитер, майки. Ничего, что принадлежит Лёше, здесь больше быть не должно.

– Не понял…

– А что здесь понимать? У тебя есть пассия, вот и езжай к ней.

– С чего бы? – искренне не понимая, Алексей перехватывает мою руку и выдергивает из одеревенелых пальцев осеннюю жилетку. – Что за детский сад, Лера?

Я в недоумении вонзаюсь в него взглядом. В глазах, что были родными все эти годы явственно читается укор и обвинение.

– В каком смысле? – теперь не понимаю я. – Лёш, ты сделал выбор. Не думаешь ведь ты, что после твоей интрижки, мы будем жить и дальше вместе?

– Естественно, будем, – огорошивает он, – у нас семья. Сашка. Ипотека, в конце концов.

Медленно моргаю, где—то в глубине души искренне надеясь, что это глупая шутка. Потому что разве может человек рассчитывать на возвращение к привычной жизни после предательства? Но вероятно, может. Так как Лёша сдергивает с кровати свои вещи и начинает нервно зашвыривать их обратно в шкаф.

Я потерянно наблюдаю за всем этим цирком, не в состоянии поверить, что всё происходит на самом деле. Как—будто кто—то вывернул мою привычную жизнь наизнанку, а человека, которого я знала всю жизнь просто подменили другим.

– Лёша, я никогда тебя не прощу! – слова тихо вылетают изо рта.

– Ой, ладно тебе, – отмахивается от меня, как от навязчивого насекомого, – Не простит она. Мы знаем друг друга сколько? Семнадцать лет. И не через такое проходили. Вон оделась как сегодня. Рассчитывала же на что—то. Значит, любишь. А раз любишь, то простишь.

Остановившись, он встречается со мной многозначительным взглядом и делает шаг в мою сторону.

– Зара – это просто девочка. Молоденькая, яркая. Она разбавляет мою рутину. А ты – жена. Но если ты постараешься, то может я смогу обойтись и без Зары. Одевайся только вот так чаще, встречай меня. Мне знаешь, как осточертело то, что ты только и делаешь, что крутишься у плиты и про своих малолеток щебечешь. Я вот такую тебя хочу.

Не успеваю среагировать, как Лёша тянет за пояс халата и тот расходится в разные стороны.

Муж удовлетворенно улыбается.

– Ну видишь, можешь, когда хочешь. М? Лер… Лерунь…

Подтягивает меня к себе за талию, и вжимается в губы.

У меня взрыв в голове происходит. Губительный. Страшный.

Со всей силой, на которую только способна, отталкиваю его от себя. Сердце сходит с ума, перед глазами вырастает пелена.

– Уйди, – выдавливаю сквозь плотно сжатые зубы. – Лёша, я прошу тебя, уйди.

Муж ожесточенно сдвигает брови.

– Разбежался. Никуда я уходить не собираюсь. Это моя квартира.

– И моя тоже, – отвечаю взвинчено.

В горле собирается ком от злости и обиды. От того, что он считает ситуацию нормальной и при этом еще и ведет себя, как свинья.

– Ну значит, смирись. Жить будем, как раньше. Как будто, ты не знаешь, что все мужики ходят налево. И ничего. Живут дальше, еще и детей женам заделывают. Так что давай выключай эту обиженку. Если хотела новый телефон, то так и надо было сказать. А то, когда я у тебя спрашиваю что тебе подарить, вечно отвечаешь, что надо подэкономить и лучше Сашке купить курточку, или штаны.

– На те деньги, что ты потратил на неё можно было шкаф, забитый одеждой, купить, – чувствую, как слеза стекает по щеке.

– А ты не считай. На белье же деньги нашла.

– Хотела тебя порадовать.

– Ну вот и радуй.

– Да пошёл ты!