— Я не верю тебе, Ренат, — потрясла я головой, словно сама себя убеждая в этом, и его — тоже. — И не поверю. Чтобы ты сейчас ни сделал, ни сказал — это уже не имеет никакого значения. Это ничего не изменит уже. С видео или без него — ты предал меня. Неужели не понимаешь?

— Как же я устал… — вздохнул он. — Устал от этой войны. Устал от твоего равнодушия и холода. Ты же сама толкнула меня на это…

— Я? — округлила я глаза. — Ты ещё меня в этом винишь? Как у тебя только язык поворачивается вообще…

— Не могу без тебя, — сказал он таким низким голосом, что я вдруг замолчала и застыла.

Я не чувствую лжи и фальши. Ренат не лгал ни сейчас, ни когда говорил о любви.

Но… Тогда я вообще перестала понимать, что происходит с ним. С нами…

Как можно любить и тут же хотеть другую?

Мама мне в детстве совсем о другой любви рассказывала.

Может, это всё-таки в сказках врут, а жизнь и любовь на самом деле — вот такие, они ходят под руку с болью и предательствами?

Ренат же отнял наконец мои руки от своего пиджака, но не отпустил он. Он смотрел на мои кисти рук, что оказались в плену его больших горячих пальцев. А затем он развернул мою руку запястьем к себе и поднёс к губам.

Кожу обожгло сначала его дыхание, потом закололо от его жесткой и непослушной щетины, затем я ощутила как мягко и ласково скользят его губы по моему запястью.

Он знал, что такая ласка меня сводит с ума за считанные секунды.

Невольно я прикрыла глаза и шумно выдохнула. По спине пробежал холодок, по коже рассыпались мурашки. Хотелось закрыть глаза совсем и просто отдаться этой нежной ласке, но я не хочу ему подчиняться. В который раз.

Я готова была ему простить многое, но только не измену.

— А ей ты… Тоже так целовал руки? — спросила я, пытаясь вывернуться из его захвата.

— Нет, — обжёг он меня тяжелым взглядом. — Это только для тебя.

— Мне…уже ничего от тебя больше не надо! — брыкнулась я, но снова у меня ничего не вышло — меня просто прижали к холодному кафелю стены уборной властным движением.

— Ошибаешься… — прошептал он возле моего уха и мягко закусил мочку.

Я снова еле подавила желание закрыть глаза и застонать. От удовольствия…

Но я не должна сдаваться!

Мила, включай же голову…

18. 18.

— Мила… девочка моя, сладкая самая…

Боже, он это говорил, а я чувствовала горячую лаву, стремительно несущуюся по венам, и короткие, острые разряды, которые били тело в тех местах, где он касался.

Я понимала, что не должна сдаваться. НЕ хотела, чтобы моё тело меня предавало. Надо было быть сильной. Но… Его губы на моей шее, руки прижимающие крепко, жаркий шепот, словечки нежные, сила его мускулов, аромат — всё играло против меня.

Ренат и сам уже тяжело дышал, его разрывало от горячего желания, которое я, кажется, ощущала даже физически. Да и физически тоже — в бедро мне упиралось нечто твёрдое…

Но как же это остановить?

Получается, несмотря на наши отношения и то, что мы такие разные, у нас всё же есть кое-что общее: непреодолимое желание и жажда по друг другу.

— Мила, ты тут?

Дверь дамской комнаты распахнулась и влетела Алия. Я тут же смутилась — в позе она нас застала очень пикантной: моя нога покоилась на бедре Рената, платье задрано…

Я попыталась оттолкнуть Рената, да он и сам отстранился,когда услышал, что мы больше не одни. Он посмотрел на свою дальнюю родственницу с такой злостью, что мне самой захотелось тут же спрятаться подальше от него. А я как раз очень обрадовалась её появлению.

Она вовремя вмешалась. Иначе…

Иначе я могла бы отдаться мужу прямо в… общественном туалете. Дорогого отеля, но всё же…