Я даже Надю уже давно не вспоминаю. Мила все перед взором стоит…

Совсем она на Надю и не похожа на самом деле. Когда близко на нее смотришь это становится ясно. А уж что говорить о различиях внутри…

Сколько раз мне Мила уже дала «прикурить», в отличие он нежной Нади. Но как ни странно, мне скорее, это нравилось, чем наоборот.

Она заводила меня своим неповиновением. Правда вызывала дикое желание непременно добиться того, чтобы она склонила свою красивую голову передо мной и раз и навсегда приняла, кто из нас — главный.

Но ее отношение ко мне было совсем не таким, как я себе представлял.

В глаза её смотрел и видел там разочарование.

А какие слова она обо мне отцу говорила! И сколько бы я отдал за то, чтобы это оказалось правдой.

“Я люблю его…мне повезло его встретить…самый лучший человек на земле…”

Но я знаю, что все это — ложь.

— Папочка, извини, я перезвоню, — сказала она в трубку, глядя на меня. — Тут Ренат зачем-то вернулся. Да, конечно передам, и тебе от него большой привет!

12. 12.

Мила телефон убрала, глаза прищурила, подбородок задрала. Сразу превращаясь из милой феечки в злую ведьмочку.

— Что? — вскинула она брови. — Вернулся, чтобы меня проверить?

— Вернулся, потому что забыл кое-что, — хмуро глядя ответил я.

— Что? На замок меня запереть? К кровати наручниками пристегнуть?

— А это мысль, — изогнул я одну бровь. — Подаешь отличные идеи, малыш. Так мы с тобой ещё не играли.

— Я тебе не «малыш», — фыркнула она. — Бери, за чем приехал, и уходи.

Я удивленно бровь поднял: что за новости? Меня из моего дома решила выгнать? Хорошо, я это запомнил.

— Спасибо, дорогая, — сузил я глаза, закипая изнутри. — Как раз это я собрался сделать: взять то, за чем приехал!

Сказал и резко дёрнул её на себя, а потом развернул, в стену вписывая, и к губам склоняясь.

— Приехал, потому что забыл на прощание поцеловать любимую.

И впился в её перекошенный от гнева рот страстным поцелуем.

Мила брыкалась, стонала, мычала, но я не отпускал. Держал крепко, целовал страстно, наслаждаясь каждой секундой. Пока не почувствовал, что она расслабляется, обмякает в моих руках.

Отстранился на пару сантиметров, пытаясь рассмотреть её глаза. Мне показалось или я увидел в них боль?

— Зачем ты это делаешь, Ренат? Зачем ты меня мучаешь? — прошептала она, слово вмиг растеряв всю спесь и дерзость. — Ты ведь…

— Что? — тут же спросил я.

— Ничего… Отпусти меня — по хорошему прошу! Я ведь тебе не нужна!

— А если нужна? — выпали я.

— Нужна? — Она растерянно смотрела на меня своими огромными голубыми глазами. — Зачем ты тогда по кабакам таскаешься? Проституток всяких… Ты… Это мерзость! И ты после этого лезешь ко мне с поцелуями? Меня тошнит от тебя, просто тошнит! Ясно?

Она резко оттолкнула меня, и мне на мгновение показалось, что она снова кинется в ванную комнату. Что у неё на самом деле теперь вот такая реакция на меня.

Чёрт…

Мне совсем не нравилось то, что с ней творилось. Я же видел, что это не уловка!

В тот раз я её поцеловал, и её вывернуло чуть ли не на меня…

Если бы я не был уверен в том, что мы все время предохранялись, решил бы, что она в положении. Но я знал, что Мила принимала таблетки, сам водил её к врачу, чтобы выписать препарат, потому что посчитал, что ей рано становиться матерью. Да и, честно сказать, хотел её подольше для себя.

Влюбленный идиот.

Мила опустила голову, я видел, что её потряхивало от волнения.

Она меня ненавидела.

Что ж…

Сам виноват, Кантемиров. Раз на самом деле таскался по кабакам… Не пошёл бы тогда в это сомнительное заведение, сейчас бы не ощущал такую тупую боль и пустоту внутри.