Ступени мелькали под ногами. Казалось, Арн уже сто лет не заваривал чай. Кофе бодрил намного лучше, ему нравился его цвет, запах, вкус. Где-то лежали голубые чайные цветочки, ароматные, маленькие. Если заварить их, чай будет голубым, когда-то давно Сонн была от этого в восторге. А ему было все равно, как и всегда, он просто закатил глаза, затем с усмешкой их прикрыл. Сказал, мол, разве можно оценивать чай по цвету, а не по вкусу?

И что, в тот момент с ним было плохо? А что такого он, собственно, сказал?

В глубине души Бауэр чувствовал, что да. Что ей это не понравилось. Что было неприятно, некомфортно, а в какой-то момент она уходила, вытирая слезы рукавом. Тогда зачем продолжал? Чтобы в очередной раз утвердить свое положение здесь, а её поставить в роль нуждающейся?

Арн встряхнулся. Она итак нуждающаяся. Живет на его деньги, в его доме, ест его еду. Встряхнулся, правда, чай все равно готовил. Внимательно отмерял взглядом пропорции кипятка в стеклянном заварочном чайнике, который казался прозрачным после залива воды. Цветки плавали, оставляя за собой синий шлейф, окрашивали эту воду в нежно-голубой цвет. Кухня наполнялась приятным ароматом, пока за окном все еще мерцали вспышки молний, в полумраке освещая лицо мужчины.

Раздался мягкий, уютный звук разливающегося по чашкам кипятка, от его поверхности чуть-чуть поднимался пар. Бауэр поставил на поднос две белые керамические чашки, чайник, и быстро пошел с ними наверх. Не решит же она вылезти в окно, пока его нет?

Сонн вздрогнула, когда он вновь вошел. Натягивала на ноги белые гольфы, но тут же бросила, когда муж вновь появился в дверях.

- Я сделал тебе чай. – Глухо чеканил он. – Вернись в кровать, как тебе велел доктор. Вернись в кровать и пей свой чай, или я тебя привяжу к ней. – Арн поставил поднос у входа и стал медленно подходить. – Ты хотела спать вдвоем? Хорошо, мы будем спать вдвоем. Все время. Хотела вместе завтракать? Обедать? Как скажешь, я принес тебе чай. Поужинаем вдвоем. Вместе. Наедине. – Он оскалился.

- Я больше не хочу. – Губы дрожали. – Арн, ты сошел с ума.

- Плюс тебе, дорогая. Ты свела своего мужчину с ума. – Он вытаращил глаза и сжал кулаки. – Я схожу по тебе с ума, разве не видно?! Теперь я искренне хочу с тобой спать. Есть. Принимать ванну. В туалет с тобой буду ходить, чтобы ты не вылезла из дома через вентиляцию. – Бауэр иронично поджал губы. - Плохо со мной, да? Плохо, значит? Ну что, теперь будет хорошо. А еще мы будем квиты, раз ты считаешь, что я не заслуживаю хотя бы извинений.

- Это – не любовь. – Слезы сыпались на простыню. – Ты не любишь меня. Ты просто не хочешь, чтобы я ушла, потому что я тебя задела. И хочешь… отомстить. – Дрожали ресницы, чуть вздрагивал подбородок. – Хватит меня мучить. Много лет бы меня бил словами, и черт с ним, этого не изменить. Просто отпусти меня теперь. Отпусти.

- Да что ты говоришь, дорогая. – Глаза жутко блеснули в свете очередной молнии. – Я любил тебя как никто другой. Ты просто не представляешь, как сильно.

- Арн. Я не хочу с тобой быть!!! – Закричала Сонн, сжав в кулаке одеяло. – Не хочу. Ты мне больше не нравишься.

Он вновь неадекватно вытаращился на жену, затем тяжело, нервно улыбнулся.

- То есть как не нравлюсь? – Казалось, Бауэр до сих пор не осознавал значения этих слов. Не принимал, отказывался слышать. Это звучало как утверждение о том, что земля плоская. Для «звездочета» особенно смешно. Жуткая улыбка, наконец, стала сползать с лица. По спине пополз едва ощутимый холодок.

У него в самом деле треснул брак, это не блеф, не театр и не игра. Развод будет.