Девушка проглотила ком и достала из небольшой тумбы у входа прочный пакет. Почему бы не взять эти туфли с собой, больше информации – не меньше информации. Вдруг сейчас лаборатории шагнули настолько, что могут установить личность по ношенным ботинкам? Скорее нет, чем да, но мало ли.

Подошвы были затерты глубокими бороздами, словно от щебени, Сонн стиснула зубы и прищурилась. Как раз у них дорога из мелкой щебени, в сезон дождей асфальт на въезде размывало, и он «плыл» в сторону, покрываясь уродливыми глубокими трещинами. С мелким гранитным щебнем такой проблемы не возникало, но «подушку» приходилось обновлять из года в год, потому как старый слой уходил в грунт. Это создавало неизбежное неудобство для всех тех, кто много ходил пешком. Быстро выходила из строя даже самая дорогая обувь.

Лоб покрывался испариной. Некто, чтобы подставить Сонн, скорее всего, украл обувь у кого-то из местных. Видя эти подошвы Арн, должно быть, высокомерно усмехнулся. В его голове все сходилось идеально. Человек, который планировал эту подставу не был идиотом. И девушка от этого раздраженно щелкала зубами. Пока что ни одного хвоста, чтоб зацепиться. Ни одной стройной, дельной теории произошедшего. Просто один человек очень хочет её развода, и все. Кто он, что намерен делать дальше? Глухо. Тишина.

Роса на майской траве никак не высыхала, голод вперемешку с тошнотой мучал усталое тело. Шумела листва, в тумане утопали очертания далеких высоток, они практически не различались с порога уютного коттеджа. Такси все никак не подъезжало, машины извозчиков с большой неохотой ездили в округ, и ждать их иногда приходилось по пол часа. Неподалеку раздавался рев газонокосилки, и вскоре на склоне стал заметен силуэт, что поднимался вверх. К дому развалившейся семьи мистера и миссис Бауэр.

Сонн прищурилась. Медовые, лоснящиеся на рассвете волосы, смеющиеся ореховые глаза. Широкая белая рубашка, заправленная в узкие модные джинсы. От такой напыщенной привлекательности подташнивало даже больше, чем от голода. Почему-то девушку с улыбкой передергивало, когда она представляла, что муж, или любой другой мужчина, будучи с ней рядом в качестве партнера развалится на диване и будет смотреть модные журналы. Сексизм, с одной стороны, а с другой желание видеть рядом человека, интересами похожего на себя. Сонн никогда не интересовали модные журналы, и этим Арн её периодически попрекал. Да и не только этим…

Уметь стильно себя одеть – это одно, а погружаться в моду с головой – совсем другое, как ей казалось.

Человек махнул ей рукой. Она вздохнула и махнула в ответ. Издали не было понятно, но, когда силуэт приблизился, от сердца отлегло. Не Корнелий, а, значит, оправдываться и объясняться не придется. Превосходно.

Карлайл Флорес был старшем братом её несостоявшегося ухажера, при чем удивительно на него похожим, хотя разница меж ними была три года. Складывалось впечатление, что братьев печатали на ксероксе смазливых людей, никак иначе. Со спины их было не различить совсем, но, когда старший оборачивался, становилось ясно – в его лице едва прослеживались азиатские черты. Улыбка была шире, губы чуть тоньше и не такие чувственные. Нос чуть меньше, скулы более низкие. Казалось, отличий было не так много, но в совокупности они лепили собой нового человека.

Сонн не дружила с ним. Не общалась и практически не пересекалась, однако, когда Карлайл её видел, он обязательно махал, останавливался и заводил беседу. Пустую, даже если о погоде. Он здоровался и говорил со всеми, такие уж они, компанейские люди.