Получается, он признавался ей в своих чувствах. Наверное, даже обещал жениться.

Это что же? Они смеялись надо мной!

Тяжело вздыхаю. И принимаю единственно правильное решение. Надо ехать домой и, не дожидаясь, когда он объявит мне о том, что уходит к любовнице, опередить его. Заявить, что это я подаю на развод.

Как хорошо, что не поехала к Марине. Наревелась бы там. С разбухшим носом и красными от слез глазами сложно решительно сообщать такие серьезные вещи.

А сейчас я немедленно, но очень медленно доеду домой.

Вернусь внешне совершенно спокойная.

Кстати, мне даже притворяться не придется.

Эмоции по-прежнему то ли дремлют, то ли вообще вымерли. Немножко даже пугает такая неадекватная реакция на предательство.

Наверное, что-то там заклинило в моей черепушке. Или же все по-разному реагируют на предательство.

В отличие от дремлющих эмоций, мозг излишне взбудоражен поиском выхода из ситуации.

А что если сначала съездить к психологу? Эти врачеватели душ могут подсказать, как себя вести. Чтоб не уронить себя. Чтоб не наделать глупостей, о которых потом придется пожалеть.

Да ну их!

Как там говорят? Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и все равно пожалеть.

Вот. Это самое правильное.

Надумала ехать домой. Значит, домой. Уже пора.

Решила первой заявить о разводе. Значит, так и сделаю.

Зарядив себя приличной дозой оптимизма, чувствую готовность к объяснению с Альбертом.

Никаких психологов, никаких подружек.

Еду домой. И точка.

5. Глава 4

- Ева, нам надо поговорить, – голос глухой, глаза в пол, голова опущена. Ну прямо кающийся грешник, который надеется, что повинную голову и меч не сечет.

Ага! Как же. Моя б воля, я бы тебе не только голову отсекла, но и кое-что другое.

Но смотрю на мужа и улыбаюсь, как ни в чем не бывало. Внутри же я сплошной сгусток нервов. Словно струна, натянутая до предела. Вот-вот она лопнет. И мой гнев прорвется наружу.

Да-да! При виде мужа я таки-да завожусь.

- Ты о чем, Альберт? – с напускным равнодушием.

Называю мужа полным именем только в исключительных случаях. Думаю, сегодня именно такой. Особенный.

Он нервно теребит мочку уха. И я понимаю – нервничает. Еще бы! Перед таким серьезным разговором.

Не сомневаюсь, что он сейчас сообщит мне о своем решении уйти от меня.

Уйти к другой женщине. Которая утверждает, что он любит ее.

Только я глубоко ошибаюсь.

Его решительное вступление есть не что иное, как желание оправдаться.

Это ж надо быть настолько наглым! Я застала его на горячем, а он мне:

- Ева, ты не так все поняла.

Ни дать, ни взять – классика жанра!

- То есть?! – буквально взрываюсь, попутно отмечая, что вот оно.

Подступило!

Настигло!

Ой что будет!

- Нуууууу, ты зря меня приревновала. Ведь ничего не было.

И смотрит на меня такими наивняшными глазами. Прямо сама невинность, блин!

- А женские стринги, застрявшие на молнии твоей ширинки? Это и есть «ничего не было»? Альберт! – перехожу на крик. - Да я не просто приревновала тебя. Я тебя возненавидела за предательство.

Стоп, стоп, стоп. Надо остановиться. Я ведь до сих пор была умницей.

- Ева, ну прости... – муж пытается обнять меня.

Но только представив, что буквально пару часов назад он обнимал другую, меня передергивает. И я делаю угрожающий жест, означающий «не подходи!»

А этот негодяй без тени смущения продолжает:

- С кем не бывает, Ева? Не знаю, что на меня нашло. Эта Ирина… она… мельтешит целый день перед глазами. Вот я и не устоял.

- Ну да, конечно, это все Ирина виновата! А ты здесь вообще ни при чем. Прямо ангел во плоти. Хм. И что, как мне теперь прикажешь поступить? Сделать вид, что ничего не видела. Так, что ли? – Говорю ровным тоном. Но только один Бог знает, чего мне стоит сдерживаться.