Господи! Только не разлучи меня вновь с моей дочерью!..

Довольная, улыбаясь вхожу на кухню.

И сразу взглядом натыкаюсь на широкую спину хозяина, обтянутую черной футболкой.

Борюсь с противоречивым желанием, - уйти и остаться. Одновременно.

- Чего ты стоишь в дверях? Проходи, родная, - приветливо встречает Мадина.

- Доброе утро, - произношу я и делаю шаг на огромную кухню, которая кажется сжимается прямо на моих глазах.

Мусаев даже не оборачивается в мою сторону. Но все помещение наполнено властной давящей энергетикой хозяина.

Не понимаю, как я вчера выдержала его присутствие? Потому что меня это застало врасплох? И я не успела напугаться. Или то, что он был с голым торсом сильно отвлекало меня от него самого?

Сегодня я пришла специально пораньше, чтобы не встречаться с ним. И он тоже явился пораньше…

Меня охватывает страх. Я боюсь садиться напротив него, боюсь встречаться с ним взглядом.

Чтобы не выдать себя.

Иду медленно. Видимо очень медленно.

- Аля, ты что приболела? – не выдерживает Мадина, отставляет в сторону чашку, которую держала в руках, и делает шаг ко мне навстречу.

- Заболела?! – резкий голос Мусаева полоснул прямо по нервам. – поворачивает голову через плечо. Взгляд становится тяжелым. – Тогда сегодня не ходи к ребенку!

- Нет! Я не болею! - торопливо качаю головой.

- А что не так? – переводит взгляд на повариху.

Я машу ей руками, чтобы она не подтверждала свою версию.

- Да я просто так ляпнула, - отвечает Мадина хозяину. – Первое, что в голову пришло. Не обращайте на меня внимания.

Отворачивается к плите.

Мусаев не сводит с меня взгляда. Видимо ищет признаки моего недомогания. Иду к столу под его прицельным взглядом. Набравшись сил, натужно улыбаюсь.

Почему? Ну, почему ты выбрал именно мою девочку…

Встряхиваюсь, словно морок сбрасываю. Подхожу к столу и устраиваюсь напротив него на свое вчерашнее место.

Во мне включается дух противоречия. Пока Мадина ставит передо мной блюда и приборы, я неотрывно смотрю на Марата.

Наконец, он ловит мой взгляд.

- Ты что-то хотела? – сухо бросает.

Конечно, хотела. Чтобы ты отдал мне мою дочь! Мысленно отвечаю я.

- Нет, ничего. Просто задумалась, - небрежно отвечаю.

Он отодвигает тарелку, поднимается с места и уходит…

- Мадина, а ты давно работаешь в доме? – невинно спрашиваю.

- Вкусно? – интересуется она, усаживаясь на место, где только что сидел Мусаев.

- Очень. Давно такой вкусной каши не ела! – расплываюсь в улыбке.

- Семь лет, - довольная моей похвалой охотно отвечает она.

- А что случилось с женой Марата? Почему она умерла?

Мадина опасливо повернулась на дверь, плотно ли прикрыта.

- Болела она, - перейдя на шепот говорит повариха. – Нельзя ей было рожать! А она так хотела ребеночка, что никого не послушала! Вот беда и случилась…- в глазах Мадины появились слезы.

- Если этот разговор вас так расстраивает, то давайте не будем продолжать.

- Ты что, Аля! Мне Фатима, как дочь была. Хоть есть повод поговорить о девочке, вспомнить. Сейчас, подожди. У меня ее фотография есть, принесу.

Через пару минут Мадина вернулась. Протягивает мне фото.

Беру фотографию и залипаю. На меня смотрит молодая женщина, моя ровесница. Жгучая брюнетка с огромными медово- карими глазами.

Возвращаю фотографию.

Неужели Марат так слеп? Дарина не дочь Фатимы!

Хотя он сам прекрасно знает об этом. Потому что, украл чужого ребенка! И лжет всем, выдавая Дарину за свою дочь. И Фатимы.

- Красивая была жена у Марата. Жаль, такая молодая умерла, - сочувствую я Мадине.

- И не говори, Аля. Я как вспомню, все время плачу. Уже четыре года прошло.