И ещё более нетерпимой ко лжи.

– А Тимофей даже не узнал меня, – продолжает женщина. – Я столкнулась с ним в кафе. Он вошёл туда такой взрослый уже, такой красивый. Мой мальчик. Я же знаешь, я видела фотографии в соцсетях. А Тимофей быстро ушёл, я даже запомнить не смогла всё. Наверное, испугался тётку, которая на него пялилась.

– То есть, ты видела его? – честности я уже не ждала, обескуражена.

– Да. Но это не виделись же. Я видела его. Мельком. Поняла, что если нужно – тебя попрошу. Буду унижаться. Но верну себе своих детей.

Что-то царапает в сознании, но я не могу понять, что именно. Рассказ Тамары звучит искренним, отчаянным. А всё равно…

Не могу понять, что меня смущает.

Инстинктивная ревность к бывшей мужа?

Но это глупо. Потому что я тоже стану бывшей. С радостью подпишу документы на развод.

– Ты хотя бы поговоришь с ним? – с надеждой спрашивает Тамара. – Пожалуйста. Просто поговори. Вдруг он тебя послушает?

– Я не знаю. Это между вами. Я не верю, что Паша может быть настолько жестоким, как ты рассказываешь.

– Потому что он тебя любит, а не воюет против. Паша становится жестоким, когда нарушают его планы. Когда не подчиняются. А я не могла так больше жить.

– И начала жить с другим. Я знаю эту часть историю.

– Он так сказал? Я уходила от него, не к кому-то. Он завёл интрижку на работе. Я не собиралась это терпеть. Забрала детей и ушла.

И в этом я понимаю Тамару. Вот как произошёл их разрыв? Из-за его измены? Муж из раза в раз идёт по одному сценарию?

Я знаю лишь то, что Паша развёлся из-за дебильного «не сошлись характерами». Но это казалось правдой. Звучало логично.

Они поженились по залёту, ещё в восемнадцать. Так рано не самые правильные решения принимаются.

– Молодые, дурные, – качал головой муж. – Потом родился Тимоха. И всё стало сложнее.

Паша не снимал с себя вины. Говорил, что много работал. Пахал, чтобы выстроить свою компанию.

Тамаре это не нравилось, конечно. Она хотела мужа обратно, их желания начали расходиться.

Так ведь тоже разводятся, правда? Когда чувства просто медленно умирают, необязательно с грязью.

Мне всегда казалось, что в таких случаях ты просто выбираешь: бороться за семью или опустить руку. Паша с Тамарой решили отступить.

Мы с мужем тоже проходили через такую фазу. Но мы боролись, как могли. Выцарапывали у жизни шанс.

Ведь Паша только поднимал бизнес на ноги, когда мы познакомились. Успешный, но далёкий от списка Форбс. Как-то перехватил государственный контракт, убивался, чтобы он не стал последним.

Паша буквально жил в своём офисе, а я после работы мчала домой, чтобы побыть с детьми. Не было времени друг для друга, но… Паша его находил.

– Привет, – шептал, среди ночи забравшись в нашу кровать. – Я соскучился.

– Паша, что? – я резко подорвалась тогда, сонная, дезориентированная. – Ты же…

– Я решил поспать дома. Ты моё лекарство, Викусь. Без тебя ничего не получается.

Паша завалился рядом, прижал к себе. Тут же вырубился. А я рассматривала его в лунном свете. Побледневший, уставший, под глазами – чёрные круги.

Я знала, что у мужа было максимум четыре часа на сон, чтобы вложиться в дедлайны. А дорога от офиса к нам занимала почти час.

Он в два раза сокращал себе отдых, чтобы просто побыть хоть немного времени со мной. Иногда получалось вырваться раньше, чтобы поиграть с сыновьями.

Или я брала Тимов и везла их в офис, где мы ужинали всей семьёй.

Было сложно, но мы с этим справилась. И не один раз.

Я судорожно вдыхаю, сглатываю всё горечь внутри.

Воспоминания самая опасная штука. Потому что нападают в совершенно неподходящий момент.