— Ладно. Это не тайна, но мало кто знает. Я вырос в детском доме далеко за Уралом.

— Нехилый детский дом, — округляю глаза. — Образование у вас там, похоже, было на уровне. Не знаю ни одного выходца из детского дома в такой дорогой рубашке.

— Не жалуюсь. Но универ я здесь заканчивал. А ты?

— Здесь родилась и выросла, училась тоже здесь, — тянусь к вину, что стоит на тумбочке за спиной Кирилла.

— И кто же ты? — ухмыляется, перехватывая меня за бёдра.

— Управляющий, директор, — пространно размышляю, — да хрен его знает. Я в поиске. Бизнес и управление — хорошее направление, теперь надо только сферу, — понижаю голос, рассматривая ухмылку своего собеседника, — выбрать, — заканчиваю шёпотом. — Почему ты так на меня смотришь?

— Ты такая милая с этой чёлкой, но мне почему-то кажется, что чёрный не твой цвет.

— Почему? — удивляюсь.

— Ты, как лучик света...

Изгибаю бровь, размышляя, к чему это Кирилл. Может, из-под парика видны мои волосы? Хотя Жанна этот парик, кажется, на гвозди прибила. Не должен он был сместиться.

Поправляю волосы на всякий случай, но не удержавшись на одной руке, нехотя прижимаюсь к груди Кирилла.

— Прости, — отстраняюсь.

— Нашла за что извиняться, — приподнимает голову и осторожно целует меня.

Понимаю, что это не самое лучшее решение, но мозг уже давно не работает. Во-первых, моё желание быть в эту ночь с Кириллом явно перевешивает мои нормы морали. Во-вторых, я выпила слишком много. В-третьих, не знаю даже. Но говорят, будто лучше жалеть о том, что ты сделал, а не о том, на что не решился.

Целую в ответ. Губы обволакивает тепло, во рту появляется привкус крепкого виски, а я на одну-единственную ночь превращаюсь в Зару. И даже яркий свет в номере меня ничуть не смущает. За спиной будто крылья расправляются, и я лечу.

Кирилл мягко прижимает меня к себе и укладывает на спину. Мы никуда не торопимся, а за окном уже светает…

*Кирилл*

Зара почти падает мне на грудь и сразу же извиняется.

— Нашла за что извиняться, — не могу сдержаться, когда она так близко и не торопится сбежать.

Целую, а девушка еле ощутимо отвечает. Прижимаю её к себе и понимаю, что прошёл точку невозврата. Зара в моих руках и уже никуда не денется. Укладываю её на спину и неторопливо изучаю изгибы желанного тела.

Длинный разрез на платье легко позволяет мне ощутить ажурную резинку чулок, что вызывает во мне лишь одно желание — снять их к чертям. Не хочу, чтобы хоть что-то стояло между нашими телами.

Скольжу по обнажённой спине Зары, но молнии на платье нет. Усмехаюсь своему нетерпению — я словно подросток, что, наконец, дорвался до желаемого. Отрываюсь буквально на секунду от сладковато-виноградных губ и утягиваю девушку за собой.

Сам встаю на пол, её же, как маленькую статуэтку, ставлю на кровать и, нащупав молнию сбоку, расстёгиваю:

— И ты прятала такую красоту? — моему взору предстаёт яркий и мегакружевной комплект белья, в глазах рябит от сочетания цветов, а может, от виски, с которым я явно перестарался.

— Должна же быть в женщине загадка, — шепчет Зара.

— Как скажешь, — скольжу языком по бархатной коже, а потом щёлкаю застёжкой, и лиф летит в моим ногам.

Так мне нравится гораздо больше. Тонкие пальчики обворожительной Зары ложатся на мои плечи, будто электрические провода, вызывая мощный разряд возбуждения. Подхватываю девушку на руки, а она заливается звонким смехом.

— Надо освежиться. Составишь мне компанию? — ухмыляюсь и, на минуту поставив девушку на пол, раздеваю её.

— А сам? — снова смеётся Зара и тянется к пуговицам на моей рубашке.