— Ненавижу!

— Ненавижу!

— Ненавижу!

Бам! Бабах! Опять крики и вновь грохот. Сердце сжимается. Виктор молча встает и шагает к двери

— Уходишь? — Валя возмущенно вскидывает бровь.

— Нет, — ослабляет галстук, — проконтролирую.

— Оставь их, — вздыхаю я.

— Тут наши мнения расходятся, Маш, — оглядывается. — И нет, я не буду лезть к ним сюсю-мусю.

— Ты можешь просто переждать в стороне, — пожимаю плечами.

— Это не последняя их истерика, — усмехается. Взгляд бесцветный. — И они мне нужны любыми. Злыми, колючими, с ненавистью ко мне. Пусть в меня швыряют вещи, а не в стены. Это не стены с тобой разводятся, а я.

15. Глава 15. Приложили головой

— Тебе надо сходить на свидание, — говорит Валя, и я отвлекаюсь от телефона.

У меня сейчас голова забита ремонтом в студии маникюра, поиском талантливых мастеров и организации рабочих мест для них.

На прошлой неделе я получила документы о разводе.

Виктор согласился выкупить у меня половину его бизнеса, и я эти деньги пустила на свое дело.

А еще он оставил дом.

Я хотела его продать.

Но не стала.

И не из-за Виктора или из-за того, что там бродит его тень.

Ничего в этих стенах не бродит.

Этот дом хотела я. И я его выбирала, и я добивалась его покупки. Мне нравится район, мой сад и соседи.

И я в нем была счастлива. Стены не виноваты в том, что мой муж меня разлюбил. Эту боль я принесу и в новый дом, потому что тень Виктора живет в моей груди.

— На свидание, Маш, — Валя делает глоток тыквенного латте.

— Обязательно, — киваю я и откладываю телефон.

И да. У нас с Виктором совместная опека.

В тот день, когда мы сказали о разводе, он пробыл с девочками до самой ночи.

Как я выжила тогда? Как не сошла с ума?

Девочки так кричали.

Они не только бросали в него вещи. Они его били.

Когда он ушел с рассеченной бровью, порванными пиджаком и рубашкой, они всю ночь выли.

Меня к себе не пускали, но пустили Валю.

Затем Виктор опять пришел.

Сценарий повторился.

И повторялся, повторялся, повторялся…

А он упрямо приходил. Каждое утро на весь день. Я не лезла.

Пришло осознание того, что мне с этим мужчиной не быть, и я не должна больше видеть в нем мужа.

Только отца моих дочерей.

И этот отец дочерей убирал хаос в доме, который навела я, готовил завтраки, обеды и ужины для девочек, которые в один день все же спустились и сели с ним за стол.

А затем насупленные поехали смотреть квартиру, которую он снял. Она им не понравилась.

Я думаю, что только из-за упрямства.

Виктор принял их решение, и они вместе устроили поиск новой квартиры. Без новых слез, истерик, конечно, не обошлось.

Теперь он живет в двухэтажной квартире с джакузи и даже небольшой компактной сауной.

Чего не сделаешь ради детей, да?

Я знаю, что мои дочери не смирились с нашим разводом. Они все еще обижены, потому что истерики прорываются, и в знак протеста они часто уезжают к Вале. Как от Виктора, так и от меня.

А Валя заняла нейтралитет. Наверное, она и правда ко мне испытывает теплую привязанность и уважение.

— Точно пойдешь на свидание? — она щурится. — Маш? Ты, конечно, сейчас из себя вся такая деловая и важная, но ты еще и девочка. Развеяться не мешало бы. Отдохнуть, отвлечься, покрасоваться…

— Схожу.

— Когда там твоя студия откроется?

— Скоро.

— Я буду первой клиенткой, — протягивает руки, — а то посмотри, с каким ужасом хожу. Кошмар же! Я к тебе и своих бабок притащу, — щурится, — будут просить скидки, а ты не давай. Никаких скидок, Маш.

— Хорошо, — улыбаюсь и подпираю лицо кулаком. — Вот будет забавно, если прогорю.

— Ты и прогоришь? — Валентина хмыкает и отмахивается. — Ой, перестань. Кто угодно, но не ты. Ты не та отличница, которая зубрежкой получала пятерки, — стучит по виску, — а умом. Живым умом.