Чуть позже всё стихло. Подойдя к окну, я спряталась за тяжёлой шторой и, осторожно выглянув, заметила, как машина Артура выезжает с территории особняка. Охранник закрыл ворота и, подозвав напарника, что-то сказал, указав рукой на окна нашей спальни.

Несложно было догадаться, что моя роль жены и хозяйки дома за считанные минуты превратилась в незавидную роль затворницы, а вернее, пленницы собственного мужа. Я не собиралась сдаваться, но стоило лишь представить, какими методами он планировал моё перевоспитание, как меня передёрнуло от отвращения.

Нужно было срочно искать выход! Окна, легко просматриваемые с пункта охраны, в качестве варианта побега отмела сразу. Да и ноги ломать как-то не хотелось.

Осмотрев комнату, методично обшарила все шкафчики и полки, но запасного ключа так и не нашла. В гардеробной тоже ничего полезного на случай побега не обнаружилось, и я даже успела хорошенько пореветь.

Не от обиды, хотя она плескалась во мне, что называется, «с горочкой». Ревела я от бессилия и страха. Артур забрал всё, что я могла использовать для связи с миром! Мой телефон, ноутбук и даже паспорт.

Просто не понимала, как мне быть. Замерев посреди комнаты, ставшей мне теперь чужой и неуютной, сжала руки в кулаки и, закусив губу, всхлипывала. В таком состоянии меня и застала неожиданная гостья.

Щёлкнул замок, дверь открыл охранник и, пропустив в комнату Кристину, снова запер нас. Мумия, пряча взгляд, несла небольшой поднос, уставленный тарелками, блюдцами и небольшим чайником.

– Ваш обед, – сообщила она коротко и, поставив поднос на прикроватную тумбу, быстро пошла к двери.

– Убери, не хочу, – огрызнулась я и, подойдя к тумбе, смахнула поднос со всем содержимым на пол.

Дверь резко открылась, а охранник осмотрел комнату и замер взглядом на кучке осколков.

– Уронила, – буркнула мумия и, присев, начала собирать всё на поднос. Протяжно вздохнула и, обернувшись, рявкнула: – Ну чего тебе? Дверь закрой! Забыл, что сказал хозяин?! Я скоро.

Её поведение слегка удивило. Взяв вину на себя, Кристина будто на что-то намекала. Медленно собирала осколки, а небольшим полотенцем поспешно промокала с ковра пролившийся чай.

На меня всё ещё не смотрела, за погром не ругала, не огрызалась и не язвила. Странно… Я предполагала, что она уж точно не сдержится от своего коронного: «я же говорила».

– Помоги, – едва слышно попросила я и, шагнув ближе, добавила: – Кристина, прошу. Пожалуйста…

– Я же говорила, – отозвалась она, а я закатила глаза, узнав в ней привычную мумию.

– Знаю. Ты предупреждала, а я не послушала. Помоги…

– Поздно, – поджав губы, вздохнула она и, оглянувшись на дверь, обречённо перечислила: – Вам остаётся только подчиниться мужу, смириться, попросить прощения, стать покладистой. Он вскоре забудет, оттает и всё будет как раньше.

– Не могу и не хочу, – представив подобное будущее, заплакала я, а Кристина вскинула на меня растерянный взгляд.

– Но что я могу? – развела она руками, тут же поясняя: – Ваш муж усилил охрану, а нам приказал с вами не разговаривать и не выпускать из комнаты.

– Позвони папе, – попросила я, немного подумав.

– Чтобы он вернул вас буквально через неделю? – скептически фыркнула мумия и, направившись к двери, покачала головой: – Простите, я не могу так рисковать. Хозяин в бешенстве и обязательно узнает, кто передал информацию вашему отцу.

– Кристина, – я преградила ей путь и, сложив руки в умоляющем жесте, попросила: – Прошу, пожалуйста.

Она задумалась и, нахмурившись, кивнула. Открыла рот, но сказать ничего не успела.