- Одну минуту, — прошу его подождать, пока он рассматривает Всеволода и Машу.

Слава богу, закончив, он выходит и закрывает дверь.

- Увидимся во вторник онлайн. А если будет какая-то информация по концерту, я напишу твоему отцу.

- Хорошо. Спасибо вам, Олеся Ивановна, — она срывается и обнимает меня.

- Тебе спасибо, что такая замечательная вокалистка.

Когда они уходят, я не успеваю стереть улыбку с лица, как входит муж.

Никита останавливается почти на пороге и осматривает мой кабинет, словно находит что-то более интересное, чем я. Или же, я просто в каждом движении мужа ищу правду и ложь.

- Не знал, что это на постоянной основе.

- Что именно?

Пламя внутри медленно угасает и все снова возвращается на свои места. Настроение, память, легкость.

- Визиты в наш дом.

- Может быть, это потому, что ты всегда приезжаешь после ужина домой, Никит? Или потому что никогда не бываешь дома днем. Я веду эти занятия на протяжении многих месяцев, как сын купил мне синтезатор.

- Я работаю, — отвечает так, словно это ему нужно передо мной защищаться, а не мне после подобного вопроса.

- Но и я тоже.

Мы оба знаем, что я зарабатываю приличные деньги на своих частных занятиях. Особенно если ребенок готовится к какому-то важному конкурсу, которое напрямую связано с его дальнейшей жизнью и художественной деятельностью. Занятий больше, как и заработок.

- Ты меня упрекаешь?

- А есть за что?

- Олеся, — он вздыхает и смотрит так, будто я его утомила.

- Никит, в чем дело?

- Ни в чем, — поднимает плечи и резко выдыхая, опускает их. - Я вернулся домой, а тут какой-то проходной двор.

Качаю головой с усмешкой.

- Застань ты тут массажистку, прогнал бы ее таким же вопросом?

- Ты передергиваешь мои слова, — психует.

- Тогда скажи, чего ты хочешь своим недовольством? Я не понимаю.

- Ничего, — одним словом, просто отрезает любые развития этого разговора.

- Я работаю, Никит. Работаю именно так. Тебя это не устраивает? Мне снять студию и ездить в нее каждый день? Или бросить то, чем я привыкла заниматься? То, что до сих пор делает меня живой, а не… — дыхание перехватывает от тех слов, которые я произнести не могу.

- Я не то имел в виду, Олеся. Неважно, — отмахивается. – Где дети?

- Лена пришла с практики и пошла гулять с подругой после обеда. Сын…

- Мам? – доносится голос Артура, и в следующее мгновение он заглядывает ко мне в кабинет. – О, и ты тут?

Он удивленно смотрит на Никиту, который словно понимает, отчего такое вопросительно выражение у нашего сына. Я же поджимаю губы, дав понять, что это нормально – удивляться его присутствию дома в это время.

- Ты что-то хотел, сынок?

- А… такое дело, — мнется на месте. - Там есть вариант подзаработать. Хотел предупредить, что я задержусь допоздна.

- Нет, — отрезает Никита.

- В смысле? – переспрашивает, нахмурившись, Артур.

- Я сказал, нет. Ты должен быть дома ночью, а не где-то там.

- Я каждую пятницу работаю допоздна, отец.

Никита переводит взгляд на меня, словно пытается понять правда это или нет.

- Ты знала?

- Он работает на протяжении года. Несколько дней в неделю. В пятницу допоздна, если есть такая возможность.

- Работает, — недовольно фыркает муж, протискиваясь между Артуром и дверью, бросая злое: — А должен был учиться весь этот год, который пропустил.

Сердце обволакивает болью. Сын со злостью захлопывает дверь и подходит ко мне.

- Мам…

Он садится передо мной на корточки и берет обе руки в свои крепкие ладони. А мне лишь остается улыбнуться.

- Все в порядке.

- Так не должно быть, слышишь?

- Мы сделали все правильно, Артур.

Страшнее всего ошибаться в своих выводах. В методах защиты своих детей. Но рушить его жизнь, пятнать чем-то, что заполнит его репутацию из темных дыр, я не хотела тогда и не хочу сейчас. Дело уже сделано и я имею, то что имею.