– Свадебные клятвы… – он закатывает глаза. – Это ведь какой-то архаизм, не находишь? Не может человек ручаться за себя на двадцать лет вперед. Это слишком долгий срок!

– Ну не может, так не может, – я не вижу смысла с ним спорить. – Каждый останется при своем.

Захар выдерживает паузу. При этом смотрит на меня так, будто душу из нутра хочет вынуть.

– Тебе необязательно съезжать из дома, Оль. Я не гоню.

– Я не хочу там жить, – отрицательно качаю головой. – Меня вполне устраивает бабушкина квартира.

– Старая хрущевка на отшибе? – усмехается.

– Она, может, и старая, но вполне уютная. И соседи там хорошие.

– Вот ты, как всегда, Оль. Ни хитрости, ни практичности. Я ведь сказал: можешь не дергаться и жить как жила. Я не побеспокою.

– Мне не нужны твои подачки, Захар. Я хочу развода, честного раздела имущества и самостоятельной жизни, – твердо чеканю я.

– Ох, вы только поглядите на нее, какая суровая женщина, – глумится муж.

Стискиваю зубы и смотрю на него исподлобья.

Достал.

– Ладно, Оль, – Захар наконец перестает по-идиотски скалиться и становится серьезным. – Если ты все для себя решила, то я не могу удержать тебя силой. Но только предупреждаю: потом обратно не просись.

– Не переживай, не попрошусь.

– Я заберу себе машину и дачу, – мысленно что-то прикинув, говорит муж. – Квартиру выставим на продажу и поделим пополам.

– Хорошо, – соглашаюсь я.

– Гараж с кладовкой тоже можешь забрать, – продолжает. – Я все равно ими не пользуюсь.

– Ладно, – киваю я.

Местоположение у гаража не очень удобное. Да и машины у меня нет. Но, продав его, я выручу немного денег, которые точно не будут лишними.

– Сбережения пополам делить не будем, ибо их заработал я, – Захар задумчиво постукивает пальцем по столешнице. – Но какую-то часть денег на первое время я тебе дам. Чтобы совсем туго не было. Процентов, думаю, тридцать.

– Спасибо.

Вот в общем-то и все. Имущество, нажитое годами, удалось разделить за каких-то пять минут.

– Может, тебе еще что-то нужно? – не унимается Захар. – Может, картину Филевича из дачного дома хочешь забрать?

– Нет, пусть останется у тебя, – мотаю головой. – Это же подарок.

– Но ты ведь так ее любила.

Я и тебя когда-то любила. До дрожи, до умопомрачения. Но, как показала жизнь, ничто в этом мире не вечно.

– Видно, придется разлюбить, – пожимаю плечами. – В бабушкиной квартире для нее все равно нет места.

– Ну как знаешь.

Захару приносят кофе. Он делает небольшой глоток из пузатой чашки и обвинительно роняет:

– Ты что-то совсем не выглядишь печальной.

– А должна?

– Я, честно говоря, думал, что ты, узнав о нас с Эльзой, с ума сойдешь, – признается вдруг. – А ты вроде ничего, держишься…

– Ну а что мне остается? – вздыхаю. – Насильно мил не будешь.

– Но ведь это не значит, что мы расстаемся врагами? Все-таки столько хорошего за плечами.

– Да?

– Ну, конечно! Помнишь, нашу поездку в Альпы? А в Таиланд? Круто же было… Мне до сих пор эти воспоминания душу греют.

Помню, разумеется. Как такое забыть? Мы с Захаром были счастливы, влюблены и искренне верили, что так будет всю оставшуюся жизнь. Ну, по крайней мере, я в это верила.

Наивная…

– Чего прошлое-то ворошить? – отзываюсь я. – О будущем надо думать.

– Я просто не хочу перечеркивать былое. Хочу в нормальных отношениях остаться, понимаешь? – Захар упрямо стоит на своем.

Дались ему эти нормальные отношения… Зачем? Для чего?

– Я не против, – апатично отзываюсь я. – А сейчас извини, мне пора.

С этими словами я поднимаюсь на ноги и подхожу к вешалке, чтобы снять с нее куртку.

– Куда? – по привычке интересуется Захар.